7 
Что сказала бы на это ее любимая матушка? Та, что считала смертным грехом недворянское происхождение.
И все же у нее была маленькая, слабая надежда. Микаел был добрым, она это знала. Немного простоват и явно не увлечен ею. До сегодняшнего дня он не казался ей опасным. И вот теперь он просит ее руки!
Анетта была в полном замешательстве.
Она повернулась к Марке Кристине. Голосом, которому надлежало быть надменным, но который прозвучал как всхлип перед плачем, она сказала:
— Является ли господин Микаел истинно верующим?
— Разумеется, — торопливо ответила графиня, считая, что понятие «истинной веры» весьма относительно.
Ее ответ подействовал успокаивающе на Анетту, и она импульсивно пробормотала на своем франко-шведском языке:
— О, я надеюсь, вы делаете это не из жалости и сострадания? Этого я бы не вынесла!
На миг потеряв самообладание, супруги умоляюще взглянули на Микаела.
Микаел вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
— Нет, нет, разумеется, нет! Я давно уже хочу этого!
О, ложь, откуда она взялась? Теперь он пленник. Навсегда.
Габриэл Оксенштерн глубокомысленно заметил:
— Но как же нам поступить с опекуном? Эту проблему мы еще не решили.
— Он приедет только за тем, чтобы объявить брак незаконным, — добавила Марка Кристина. — Нам нужно хорошенько подумать, всем вместе.
— Да. Во всяком случае, вы получите наше благословение, дети. Анетта, в знак согласия дай свою руку Микаелу. И ты, Микаел, возьми ее за руку.
Перепуганная, словно дикий зверек, Анетта протянула Микаелу свою маленькую ладонь, осторожно коснулась его руки, вздрогнула, почувствовав опасное мужское тепло, но обуздала свои чувства.
— По воле Божьей, — прошептала она.
После некоторого колебания, не замеченного никем, он взял ее ладонь в свою. Договор был заключен.
Марка Кристина поцеловала обоих в щеки.
— Благословляю вас, дети! А теперь… Думайте! Думайте изо всех сил! Мы должны найти выход!
И выход был найден быстрее, чем можно было ожидать.
В тот же самый вечер Микаел шел по пустым коридорам и залам замка с бутылкой вина для Марки Кристины. Весь двор во главе с королевским егерем Габриэлом Оксенштерном отправился в Бровикен встречать королеву и ее кузена Карла Густава. Слуги приводили замок в порядок к приезду королевы и теперь разошлись по домам.
Замок был совершенно пуст.
Пройдя через призрачно-пустынный Зал рыцарей, он спустился по винтовой лестнице в кухонное помещение. В руках у Микаела был фонарь, хотя он и так хорошо знал замок. Слабый свет пробивался сквозь маленькие отверстия.
Внезапно он остановился, услышав какое-то бор-мотанье.
Откуда доносились голоса? Насколько ему было известно, в замке никого не было.
Он остановился на лестнице, ведущей в подвальный этаж. Там находилось несколько комнат, которыми пользовались редко, оставляя их на тот случай, когда в замке бывало слишком много гостей и приходилось искать дополнительные помещения. Эти комнаты, не слишком уютные, служили резервом.
Одна из дверей внизу приоткрылась, голоса стали яснее. Микаел неслышно пробрался в проход и притаился между гардеробом и открытой дверью. Он сделал это инстинктивно. От кого ему было прятаться? Но, возможно, это они прятались?
Да, так оно и было! Их голоса звучали приглушенно и таинственно.
Кто-то поднялся по лестнице. Микаел не видел, кто это был, но слышал все, что было сказано. И от того, что он услышал, у него волосы встали дыбом.
Это было заключительное распоряжение заговорщиков. И заговор был направлен против герцога Карла Густава, кузена королевы. Микаел стоял, окаменев от страха, и слушал с таким напряжением, что уши у него горели. Он не узнавал эти голоса, улавливая лишь то, что они принадлежат аристократам. Но он узнал главное: время и место нападения на герцога.
Потом они остановились, обменялись таинственными фразами и разошлись.
Их было трое. Микаел слышал их удаляющиеся шаги: один из них направился во внутренние покои замка, двое других — к главному входу.
Кто оставался теперь в замке? Он этого не знал. Придворные приезжали и уезжали, останавливались на день-два и отправлялись домой. Конечно, здесь была Анетта со своей горничной, но теперь обе они спали. Сам Микаел остался в замке лишь потому, что королевский егерь Оксенштерн пожелал, чтобы он составил компанию Марке Кристине.
7 
