очень нудно 
47 
— Если бы не мешали любительницы криминальной хроники, мог бы заработать на новую модель, — проворчал Владимир, мягко трогая машину с места.
— Да разве я вам навредила? Ни одной живой душе не проболталась. Даже не намекнула, что вы сыщик.
— Правда?
— Честное слово.
— Значит, вы, Зиночка, редкая женщина. Чтобы не поделиться своим открытием с приятельницами?!
— Во-первых, у меня нет приятельниц. Если вы намекаете на Генриетту, то никудышный сыщик. Во-вторых, я сразу догадалась, что вы расследуете смерть Лени Павлова. А он мне очень нравился. Зачем бы я стал вам мешать?
Действительно, зачем? У Фризе на этот счет тоже не было никаких предположений.
— Если не секрет, Володя, поработали успешно? Есть версии?
Похоже, что Зинаида не обходила своим вниманием и детективы. Не только готовила криминальную хронику времен заката империи.
— Нет у меня никаких версий! А у вас?
— У меня?! Что вы! Какие версии? Я была так напугана, когда узнала о смерти Лени. И сейчас еще хожу оглядываясь.
Фризе припарковался на Тверской, на платной стоянке наискосок от «Националя». У входа в ресторан решимости у Зинаиды вдруг поубавилось.
— Зачем я, дура, согласилась? Нечесаная, одета кое-как!
— Пойдете в дамскую комнату, наведете марафет. — Фризе оглядел Зинаиду придирчивым взглядом. — Мы же не на званый обед пожаловали. Позавтракать накоротке. Для такого случая на вас вполне приличный костюмчик. Прекрасно демонстрирует все ваши прелести.
Девушка покраснела и распахнула дверь. Фризе успел заметить, что тонкие ее губы удовлетворенно дрогнули.
Фризе нравилось это кафе. Лепные потолки, зеркала без единого пятнышка, крахмальные салфетки, устойчивый запах хорошего табака и, главное, официанты без жадного блеска в глазах.
— Я все думала: когда же вы до меня доберетесь? — Зинаида прибыла из дамской комнаты омакияженная, сияющая, но по-прежнему лохматая. — Допросили Сурикову. Генриетту допрашиваете с пристрастием каждый день. Даже с Козликом поговорили. А мне — не задали ни одного вопроса.
— «Козлик» — это кто?
— Борис Борисович. Академик Козлов. Краснощекий дедушка.
— Я и не знал, что он академик.
— Вот это сыщик! Допрашиваете человека, даже не узнав фамилии. Зинаида выпила грейпфрутовый сок и приступила к омлету.
— Поговорить нельзя с человеком! Сразу напридумывают с три короба — проворчал Фризе. Он перекинулся со стариком несколькими фразами в буфете и понял, что из него ничего полезного не выудишь. И надо же — разговор не остался незамеченным. — Да вы, Зинаида Александровна, сказочница!
— Во-ло-дя! — Девушка взглянула на Фризе с укором. — У женщин если ума мало, так интуиции на нескольких министров хватает. А как в курилке соберемся… У-у!
- Что означает ваше «у-у»?
— Наш коллективный женский разум с любым секретом справится! Каждого новичка по косточкам разберем. И вы — не исключение. Но, если честно, вы не в моем вкусе. Не люблю высоких и самоуверенных. Но другие дамы одобрили. И позлословили же мы на ваш счет!
— И все знают, что я сыщик?
— А то! — Зинаида хихикнула. — Вы не огорчайтесь! О вас — как о Цинике — говорили только хорошее.
Эта фраза ему не понравилась. «О вас — как о покойнике», — мысленно повторил Фризе и поморщился. Он не переносил, когда в пустой болтовне, даже нечаянно, допускали бестактность.
Зинаида не заметила его реакции.
— Вот так признание! А только что сказали — никому ни слова о моей профессии!
— Правильно. Я — ни слова. А у Генриетты язык без костей. Так какие ко мне вопросы?
Официант, заметивший, что девушка покончила с омлетом, убрал тарелку и поставил перед ней кофейник.
— Вопрос первый. Какие же мужчины вам нравятся?
— У-у, Володя! Вот это вопросик! Но раз уж на то пошло, скажу. Мой идеал — мужчина средних лет, толстенький, в очках. — Зинаида на секунду задумалась. — С добрыми беспомощными глазами. Уютный домосед.
«Мой классический антипод! — подумал Фризе. — Зачем же ты, девочка, меня поцеловала?»
— Хотите быть и женой, и мамой одновременно?
— Хочу!
— Раз уж мы заговорили о выдающейся женской интуиции, хотелось бы знать, что она вам подсказала о парне с татуировкой?
47 
