очень нудно 
49 
Ольга Сергеевна Соколова-Антонова проживала в деревне Радонеж Сергиево-Посадского района Московской области.
Это было дело о наследстве.
И оно «пахло» колоссальными деньгами. Фризе знал: компания «Памела» заполонила своей продукцией полмира.
— Это вам интересно? — спросила заведующая, закончив диктовать.
— Очень!
— Вам сколько копий нужно?
— Сделайте парочку. Как мне их получить?
В читальном зале ни завтра, ни послезавтра Фризе делать было нечего. Заказанные им документы прибудут из хранилища только через два дня. Но ему хотелось поскорее получить копии, а Таиске — обещанные доллары. Читальный зал был неподходящим местом для такого бартера.
— Я живу на Ломоносовском проспекте. Бывали там когда-нибудь?
Фризе улыбнулся. Коренной москвич, десять лет занимающийся следственной работой, он знал свой город досконально. Даже промышленные районы, даже новостройки, выползшие за кольцевую автодорогу. Ему иногда казалось, что по некоторым улицам он мог бы ходить с закрытыми глазами
— Бывал, Таисия Игнатьевна.
— Кинотеатр «Прогресс» знаете?
— Да.
— Остановитесь рядом. Вы же будете на машине?
Оказывается, и Сурикова проинформирована о его автомобиле!
— На машине.
— Утречком, в девять, остановитесь на площадке у кинотеатра. Я живу напротив, в большом университетском доме. На первом этаже у нас какая-то контора. Есть ксерокс.
Владимир хорошо знал эту громадину, занимавшую целый квартал. В детстве, в пяти-шестилетнем возрасте, увидев дом впервые, сказал матери: «Хочу жить в башенке!» И потом не раз надоедал ей своими «башенными» фантазиями.
На следующий день Фризе поднялся в семь и с сожалением подумал о том, что последнее время постоянно встает очень рано. Или вообще не ложится.
«Поскорее бы развязаться с этим архивным делом! Неровен час, заработаю невроз. А у меня невеста молодая!»
Тем не менее позавтракал он с аппетитом. Не спеша оделся. От его дома до Ломоносовского проспекта езды было не больше пятнадцати минут. Если не попадешь в пробку. По нынешним временам избежать пробок возможно. И Фризе положил себе на дорогу втрое от нормы. Сорок пять минут.
С Садового кольца он свернул на Бородинский мост, потом на Бepежковскую набережную. Могучие липы на Воробьевых Горах стояли стеной. Огромный город, с трудом вырисовывающийся сквозь голубую дымку внизу, за Москвой-рекой, выглядел словно сказочный Китеж под толщей озера. Невеста каталась на белой лошади у Смотровой площадки. Негромкий благовест колоколов собора «Живоначальной Троицы» разносился по окрестностям.
Все это развеяло мрачные мысли Владимира о недосыпании и грозящем неврозе. Жизнь была прекрасна.
Он приехал на Ломоносовский проспект за пятнадцать минут до установленного времени. Припарковался на боковой дорожке напротив кинотеатра.
Таисия Игнатьевна, по-видимому, тоже не любила опаздывать. Фризе увидел ее на противоположной стороне проспекта без десяти девять. Она шла от своего громадного дома торопливой деловой походкой, так характерной для всех работающих женщин. Но взгляд внимательного мужчины непременно выделил бы Сурикову из толпы. У нее была прекрасная фигура, которую не мог испортить даже стандартный отечественный костюм. А увидав ее ноги, трудно было удержаться и не взглянуть на них еще раз.
Сурикова подошла к проезжей части проспекта, остановилась, пережидая поток автомобилей. Оглядела площадку перед «Прогрессом». «Вольво» Фризе не привлек ее внимания. Стоявшие рядом с ней девушки, не дожидаясь, когда освободится переход, бросились наперерез последней машине. Наверное, очень спешили. Разъяренный шофер, высунувшись из кабины, послал им вслед отборное напутствие. И только тогда, когда умчался последний автомобиль, заведующая читальным залом, посмотрев сначала налево, потом направо — именно этому учит инспектор ГАИ первоклашек в школе, — вышла на проезжую часть.
Взвизгнули шины стремительно снявшейся с места машины. Фризе заметил, что это были белые «Жигули», «шестерка», с затемненными стеклами. Он даже запомнил номер. Раздался удар, Сурикова взлетела на капот. «Жигули» резко затормозили, уже бесчувственное тело рухнуло на асфальт перед машиной. Опять взвизгнули шины, и автомобиль, переехав распростертую женщину, стал набирать скорость.
49 
