22 
Счас, как же! Матвей еле успевал отбиваться от меня: ты что, сорока, это дела пифий, я тебе только про оракулов… Пробовала я подступиться и к Главному: тот вежливо уклонялся, переводил стрелки на моих наставников. Мол, да я тут так просто, в сторонке сижу… Во все глаза гляжу.
Мадам — вот кто со мной хоть немного разговаривала. Пришла как-то под конец занятия, досидела до звонка, отпустила-прогнала Елизавету. Матвея выгонять не стала: то ли тот пользуется ее особым доверием, то ли, наоборот, она его в грош не ставит. Под фирменным леденящим взглядом Главной я села ровненько, сложила на коленях ручки чинно.
— Цыпилма, ты хорошо знаешь историю?
— Умеренно…
— То есть никак.
Я промолчала. Ну у кого-то проблемы с грамотностью, а у меня — с датами. Это, наверное, врожденное. Еще бы кто объяснил это нашему историку…
Но Мадам завела речь вовсе не о датах — о событиях полувековой давности, когда она сама только-только закончила Школу.
— В те дни вовсю критиковали устаревший институт пророчеств — ведь другие государства давно от него отказались — и ничего, живут и процветают. А у нас и точность предсказаний падает, и подготовка молодых пифий доверия не внушает. Да и о продажности оракулов просто легенды ходили… Словом, велась крупномасштабная кампания против предсказателей.
Она сделала паузу и закончила тоном, каким старухи обычно вещают о своих тяжелых многочисленных болезнях — и скорбным и гордым одновременно:
— Вот с чего мы начинали…
— И, — она повела рукой, — посмотри, чего мы добились!
Я машинально оглядела традиционно темный класс предсказаний. Множество оплывающих свечей, сероватый дымок над тлеющей жаровней; полукруглые ряды сидений тают в темноте.
— Сейчас начинается то же самое, — сказала Главная.
От неожиданности я обрела свой обычный дар речи — довольно скудный дар.
— В смысле?! — спросила я.
— История развивается по спирали. Вот и мы возвращаемся к тому, с чего начали… А, вижу, газет ты тоже не читаешь!
Не читаю. Но сейчас вспомнила, как Сара иногда от злости аж комкает газету, вопит возмущенно: "Нет, вы поглядите, что этот придурок пишет! Что мы — просто чокнутые дурочки, несем всякий бред, а люди нам верят… Что мы — живое суеверие!" " Не мусори в комнате, — обычно говорит ей Ольга, — и всякую фигню не читай".
— Президент, как может, защищает нас от нападок, но противники делают из мухи слона, играют на наших временных трудностях…
— …трудностях… — глубокомысленным эхом отозвалась я.
Главная смотрела на меня, не мигая. Старая, мудрая, грозная… змея.
— Ты же знаешь, Цыпилма… надеюсь, что знаешь, что принятие важнейших решений проходит через парламент, а потом — через Большое Пророчество? А то и только через одно Пророчество?
— Угу.
— И знаешь, что состоит он из тринадцати пар пифий-оракулов?
— Угу.
— Так вот, — Главная легко, как-то призрачно вздохнула. — У нас скоро не наберется тринадцати Истинных пифий.
— Тебе сказали? — Брель, сняв пиджак, закатывал рукава рубашки. Точно собирался из меня предсказание выбивать.
— Про тринадцать? Сказали.
Я разглядывала его руки. Довольно загорелые, сильные. На широком запястье — дорогие металлические часы.
— А правда, что Истинных стало очень мало рождаться, не как раньше?
— Вполне возможно. А еще поговаривают, — Оракул быстро взглянул на меня, словно хотел увидеть впечатление от своих слов, — что методы обучения пифий устарели. Наставники ШП просто уже не могут обнаружить истинный дар. Это доказывает и твой случай — ведь твое рождение произошло чисто случайно. Три Истинных на целую Школу… прости, без Далии уже две… — это очень, это слишком мало. Да и молодежь неохотно пробуется в предсказатели. Престиж этой профессии, нашей профессии падает.
Брель присел на площадку со мной рядом, обхватив согнутое колено сцепленными пальцами. Дорогая ткань брюк обтянула мышцы. Не похоже, что Оракул качается на тренажерах, но он такой… спортивный. Бегает, наверно.
— Мадам сказала, что мне, возможно, придется участвовать в Большом Пророчестве. Потому что многие истинные такие старые, что вот-вот…
— Если в нем все-таки возникнет необходимость — придется.
— Но я же еще несовершенноле-етняя! — жалобно проблеяла я. — И у меня опыта никакого!
— Это, конечно, не радует, но пока у нас нет под рукой склада совершеннолетних Истинных.
22 
