26 
— Юль, хочешь шоколадку?
Синельникова дернула головой, изумленно взглянула сначала на меня, потом на протянутую начатую шоколадку. Спустила ноги с подоконника.
— У меня аллергия!
И пошла, задрав нос, прочь по коридору. Я думала, так и уйдет, гордая, — но Юлька остановилась у своей комнаты и сказала, глядя в пол:
— У меня — шахматная доска. Я должна сделать верный ход, чтобы не было мата и пата, — и быстро скрылась за дверью.
— Чтобы у тебя не возникло излишнего самомнения, Цыпилма, — сказала Мадам, — тебе надо уяснить кое-что. Ты вовсе не уникальна! Твои пророческие способности не превышают среднего уровня истинности, процент ошибок слишком велик, а трудоспособность и ответственность внушают мне серьезные опасения…
Эта речь, видимо, должна была вдохновить меня на дальнейшие подвиги на стезе пророчеств! Главная никогда не читала психологов, которые рекомендуют подбадривать и поощрять человека в его многотрудной жизни — с тем, чтобы он стремился, окрыленный, к новым сияющим вершинам. Мадам признает лишь один метод воспитания — кнут, забывая про пряник.
— Ты можешь спросить меня, отчего же тогда Главный Президентский Оракул так настаивает на личных сеансах с тобой…
Я навострила уши. Мочь-то я, конечно, могу, еще бы кто мне на это ответил! Похоже, Главная тоже испытывала трудности в формулировке ответа: поглядела в окно, сделал глоток из высокого стакана. Мадам всегда пьет только воду.
— Крайне редко формируется пара пифия-оракул, идеально подходящая друг к другу. Насколько тебе подходит Брель, мы еще не знаем, ибо ты работала по-настоящему лишь с ним и со школьным оракулом. И я буду настаивать, чтобы только этими кандидатурами мы не ограничились. Но — к сожалению… или к счастью… это уж как посмотреть, ты для Главного Оракула идеальна.
Ого! Я еще не успела проникнуться и насладиться звучанием этих слов, как Мадам не замедлила капнуть яду:
— Хотя в этом нет никакой твоей заслуги.
Шесть за, семь — против.
Семь против, и никак иначе…
"Три осколка прошлого", как называл их (и себя) Матвей, в который раз, словно пасьянс, раскладывали карточки с именами пифий.
— Сколько у нас в запасе? Еще пара дней?
— Да, времени мало осталось…
Елизавета заворожено следила за ловкими пальцами Мадам: как в давние-давние школьные годы, когда у Главной еще было имя, и они раскидывали карты на судьбу и королей…
— Ты говорила с ними?
— Да. И не раз.
— И что?
— Они даже не колеблются. Я… — директриса помедлила, прежде чем признать это. — Я потеряла на них всякое влияние.
— Это просто заговор какой-то!
— Ну-ну-ну, — вмешался оракул с привычной усталой насмешкой. — Вы, мои девочки, не главы какой-нибудь политической партии, не забывайте! Гордитесь, что вы вырастили таких сильных и умных пифий. И смиритесь, наконец, с поражением.
Елизавета с досадой отмахнулась. Мадам смешала карточки.
— Завтра попробую еще поговорить с Галиной. Она всегда была разумной девочкой.
Семь против, и никак иначе…
Ну это мы еще посмотрим!
— …Стоп! Остановитесь!
Я слышу возмущенный писк Елизаветы:
— Вы что?.. Вы что себе позволяете? Что вы делаете?!
— В чем дело? — это уже Матвей.
— Немедленно прекратите сеанс!
Я еле-еле, нехотя раскрываю тяжелые веки. Народу неожиданно много. Они кучкуются вокруг площадки, оттесняя наставников в сторону. Слышу, как падает жаровня — вот дураки-то, уронили, еще пожар в классе устройте!
Надо мной склоняется Главный Государственный Оракул. Тормошит за плечи, хватает цепкими пальцами за подбородок, вглядывается в глаза:
— Ты как? Цыпилма, как ты себя чувствуешь?
— Добрый день… — сонно бормочу я.
Оракул, не оборачиваясь, приказывает:
— Доктор, посмотрите! Быстро!
— Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? — передо мной возникает пожилой мужчина. Все время, пока он считает мой пульс, меряет давление, заглядывает мне в рот и оттягивает веки, Оракул стоит неподвижно рядом, точно часовой. За стеной людей, окруживших площадку, продолжает возмущаться Елизавета. Матвея не слышно.
— Состояние соответствует начальному вхождению пифии в транс, — наконец объявляет врач. — Никаких особенностей не нахожу.
— Благодарю. Проследите, чтобы собрали все содержимое жаровни — когда остынет. Анализ cito.
26 
