29 
— И — что?
— …сказал, что больше с Далией не виделся…
— Ну вот!
— Ерунда! — перебила Ольга. — Он же Главный Оракул! Что он будет так рисковать?
— Ой, риску там — сыпануть что-нибудь в жаровню! Кто ее проверяет? Или вообще кого послать… Вон у него сколько охранников!
Я села, переводя взгляд с одной азартно спорящих подруг на другую. Сказала тоненьким голосом:
— Вы что?! Вы что, думаете, это сам… Брель?
Девочки смолкли.
— Да ну, ерунда, — подумав, сказала Сара.
— Нет, не ерунда! — теперь уже возразила разгорячившаяся Оля. — Вы много видели таких молодых Главных?
— Ни разу. И что?
— А то, что Брель — ставленник Президента! И будет поддерживать его до конца! Если Президента переизберут на второй срок, его заслуг-то уж не забудут!
Мы помолчали, обдумывая версию так и эдак. Несмотря на то, что Брель мой оракул и в общем-то ничего противного в нем нет, я не могла сходу отмести подозрения.
— И думаешь, весь сегодняшний переполох?..
— Для отвода глаз! — идея до того поглянулась Ольке, что она перестала, как обычно, сомневаться и анализировать.
— Давайте подумаем, кому еще это может быть выгодно? — предложила я. — Может, это вообще работа пифий?
— С чего это?
— Ну-у-у… Может, кто-то из обычных пифий завидует истинным?
Теперь уже девчонкам не понравилась моя версия. Я поглядела на их кислые лица и поспешила добавить — для справедливости:
— Или какая-нибудь истинная решила извести всех остальных, типа "должен остаться только один"?
— Ну да, ты еще скажи, что это наша Мадам! — скептично подхватила Сара.
— Между прочим, кто больше всех болеет о сохранении Школы и самого института пророчеств?
И мы хором замолкли. Уж кто и подходит для роли злодейки — так это наша Главная. С ее-то змеиным взглядом, железной волей и фанатичной преданностью Школе.
— Ну мы вообще, — жалобно сказала Кольчужная, — вообще с ума сошли! Как она может убивать собственных учениц?
— Ну не знаю, — уже вяло возразила Ольга. — Может, все-таки это кто-то со стороны? Экстремисты там какие-нибудь, те, кто против пророчеств, или какие-нибудь враги Президента…
— Как будто у нашего Президента вообще есть друзья!
Мы уже устали, хотя время от времени кто-нибудь подавал бессвязную реплику — не ради общего «расследования», а отвечая своим собственным мыслям. Последнее, что выдала Ольга в темноте комнаты, было произнесенное ясным и четким голосом:
— Но кто бы это ни был, Цыпилму все равно хотят убить!
— И тебе большое спасибо, — пробормотала я в подушку.
Девочки уже спали или делали вид. Я тоже старалась дышать потихоньку. Даже им я не сказала, почему Главный Оракул просто не должен быть главным подозреваемым — ведь не могла же я, в конце концов, обниматься с убийцей! Если, конечно, это можно назвать объятьями… Во всяком случае, впервые (кроме отца) меня прижимал к себе взрослый мужчина. Но у отца нет такого умопомрачительного парфюма. И таких твердых мышц. И вообще, Брель меня поцеловал… кажется.
Если можно считать настоящим поцелуем то, что он уткнулся губами в мою макушку.
По привычке я и на следующий день притащилась в класс Предсказаний. Наверно, по той же привычке там по-прежнему отирались Елизавета и Матвей. Меня даже не спросили — с чего это я вдруг прогуливаю занятия. Я присела на площадку. Поболтала ногами. И почувствовала, что пожалуй, уже соскучилась. По негромкому голосу и одеколону оракула, по предвкушению-азарту погружения, по пропасти-полету транса… Вот, значит, что такое яд предсказания? А что же тогда чувствуют пифии, которые перестают пророчествовать? На которых просто нет уже спроса?
Я взглянула на Елизавету. Если наша директриса хоть иногда практикует транс для Президента, то наставница — явно нет. Ну, разве что тайно, в своей комнате в крыле преподавателей… Угу, отвечая на чей-нибудь вопрос об очередном повышении оклада.
А еще я в первый раз задумалась — истинная ли пифия наша наставница?
Елизавета, ломая пальцы, говорила необычно бессвязно:
— Если Школу закроют… боже мой… что нам делать, Матвей, что делать?
Оракул строгал очередную деревяшку. Отозвался беспечно:
— Что-что, пойдем мы с тобой, Лиза, на пенсию. Давно уже пора! Купим домик на берегу речки, рыбку будем ловить… не помрем с голоду, не бойся.
— Ах, боже мой, все шутишь… а как, как я смогу без всего этого?! Как? А что же будет делать Она? Она ведь всю жизнь положила…
29 
