72 
Чужая воля подавила в нем внутреннее сопротивление.
Он крикнул:
— Сэдзуко!
Казалось, он сам не понимает, что происходит. Натаниель же добился желаемого. Семеня ножками, обутыми в сандалии на толстой подошве, вперед вышла маленькая хорошенькая японка с испуганными глазами, по щекам которой градом катились слезы. Воин снова повернулся лицом к врагу. Маленькая Сэдзуко — в устах японца ее имя прозвучало совсем иначе — растерянно вернулась на свое место. Придворные дамы были удивительно друг на друга похожи, но на Сэдзуко было кимоно с красным узором, перевязанное красным поясом — оби.
Теперь Натаниель знал, где находится Тува. Но этого мало. Он должен приблизиться к ней вплотную.
На соседнем корабле уже хозяйничал враг.
И тут Ний бросилась вместе с маленьким императором в море.
Придворные дамы вскричали от ужаса. Натаниель почувствовал, как сердце воина раскаленным железом ожгло отчаяние. Он знал: охваченный неукротимой яростью, воин будет рубить врага до последнего вздоха.
Но ему нельзя было дать умереть. Умереть так скоро.
Натаниель видел, как придворные дамы застыли у борта в ужасе и растерянности. Ибо Ний сказала: кто желает, может следовать за ней.
Однако они медлили. Еще каких-нибудь несколько секунд, и им будет уже нечего выбирать…
И вновь Натаниелю пришлось направить мысли воина Хейке к Сэдзуко. Этот человек должен… да, он должен почувствовать безграничную любовь к девушке.
Но каким образом все это…
Эллен. Натаниель подумал об Эллен, представил, что воин — это он сам, а Сэдзуко — Эллен. И вот так ему удалось пробудить в воине истинное, глубокое чувство.
«Ты ее любишь, внушал ему Натаниель. Любишь ее так же, как я люблю Эллен. Ты хочешь умереть вместе с ней, ты хочешь этого, хочешь!»
Воин медленно опустил свой меч. Он искал глазами Сэдзуко.
Когда в жизни Тувы-Сэдзуко наступила резкая перемена, Тува сперва ничего не могла понять.
Только что она ходила по дворцу в Киото, где царил траур, и со страхом думала, что через четыре года ей предстоит умереть.
И вдруг ее поглотил новый водоворот, опять закружило во времени — и вот она уже очутилась на палубе корабля на закате дня.
Она заметила, что повзрослела. Ей — Сэдзуко — довелось многое пережить.
«Корабль, — подумала она в панике, — с этого момента в ее сознании возобладали Тувины мысли. — Снова судно, я хочу сойти на берег, с меня хватит потерпевшей крушение „Стеллы“, у меня напрочь отбило охоту к морским путешествиям.
Я хочу на берег!»
Но это было неосуществимо.
«Что я здесь делаю? В воде плавают мертвецы На носу корабля сидят несколько вельмож в высоких черных головных уборах и молятся своему богу-защитнику. Они сидят очень прямо, скрестив ноги, положа руки на колени. Время от времени они отдают поклон, касаясь лбом палубы.
И тут она вспомнила.
«Я — Сэдзуко, сегодня я должна умереть. Это же битва при Данноура. Натаниель обещал перенести меня на четыре года вперед. Что он и сделал. Он должен спасти меня. Но только где же он?
Натаниель! Где ты, я не хочу умирать! Я стою в окружении придворных дам, которые до смерти перепуганы, я — Тува и Сэдзуко одновременно, и обе они испытывают одинаковый страх. Я должнапопытаться стать одною из них, — эта раздвоенность меня угнетает. Я, Сэдзуко, связана обетом верности госпоже Ний и маленькому императору, а я, Тува, ищу Натаниеля, который должен был прийти сюда, но не пришел — и противоречивые устремления двух людей в одной душе никакне соединяются, что бы мне такое придумать, я вижу, живой мне отсюда не выбраться, я, Тува, умру вместе с Сэдзуко…
Эти четыре года — что за это время произошло? Тенгель Злой должен был воспрять ото сна — в настоящем, — только я ничего не могу припомнить. Сэдзуко стала на четыре года старше, ну а что было со мной, с Тувой?
Ничего не понимаю! Я хочу покинуть этот корабль…
Добраться вплавь до берега?
Слишком далеко, не доплыть. Я тут же заполучу стрелу в спину. И потом, я не могу оставить императора. Мое место рядом с ним, я повсюду обязана за ним следовать.
Они наступают! Враг подходит все ближе, сколько уже наших людей погибло! Я боюсь, боюсь, я всего лишь маленькая японская девушка, которая только-только вступила в жизнь, я…
Кто-то окликнул меня по имени.
72 
