очень нудно 
24 
— В раннем детстве я пережил много трудностей, — пояснил Хейке. — Так что я могу поставить себя на…
Нотариус кивнул. Даже не зная ничего о страданиях Хейке, он хорошо понимал, что такой человек, как он, вполне мог бы иметь тяжелое детство.
— Арв Грип вел поиски много лет, — продолжал он. — И без конца приезжал в Эннестад. «Вы ничего не слышали?» И нам было так трудно качать в ответ головой, видя угасающую надежду в его глазах. В конце концов он перестал приезжать сюда. И теперь я не знаю, где он.
— Может быть, в Хальмстаде?
— Вряд ли. Саломон фон Оттер и его супруга Агнета Бек-Фриис давно уже умерли. Хотя подождите…
Он долго размышлял о чем-то.
— В один из последних своих приездов сюда Арв Грип рассказывал о своем роде, о Людях Льда. О том, что его ветвь рода, которую он называл сконской, никогда не несла на себе печать проклятия.
— Это верно, — согласился Хейке. — Если я скажу вам, что я — жертва проклятия, вы поймете, о чем идет речь.
Лицо нотариуса оставалось столь же невозмутимым, что и раньше.
— И Арв сказал еще вот что: что сконская ветвь была и всегда будет связана с одним семейством, начиная со времен Кристиана IV.
— Так оно и есть. Это семейство Беков и Бек-Фриисов.
— Да. И он сказал, что каждый из его ветви будет иметь и всегда имел особую привязанность к одному из представителей семейства их работодателей.
— Да, теперь я понял, — сказал Хейке. — А не сказал ли Арв Грип, к кому именно из детей Агнеты Бек-Фриис он испытывал такую привязанность?
— Сказал: к маленькой девочке, которая родилась в первый год их пребывания в Эннестаде. Ее зовут Катарина Шарлотта. Если Вы ее найдете, Вы найдете Арва Грипа, я убежден в этом!
— Вы, конечно, ничего не знаете о том, где она теперь находится?
— Нет. Но Арв Грип говорил, что она собирается замуж за лагмана* [1]десяти областных нотариальных контор. Разумеется, это было много лет назад. Но центр этих областных нотариальных контор должен находиться в Вехье.
— Значит, мне теперь нужно туда?
— Я бы посоветовал вам сначала поехать в Хальмстад. Там вы спросите, где теперь Катарина Шарлотта. Там должны знать, где теперь ее муж.
Хейке горячо поблагодарил за помощь и понимание, и Эдбергер распорядился, чтобы на кухне ему дали приличные запасы еды в дорогу.
Узнав также, как проехать в Хальмстад, Хейке поскакал дальше.
Визит к этому пожилому приветливому человеку показался ему островком счастья в холодном море недоверия и отчуждения.
Сытый, ободренный и согретый человеческой поддержкой, он вступил в новый этап своих поисков.
Возле озера Тюринген он сделал длительную остановку, желая узнать что-то о происшедшем здесь несчастье. Но ему не у кого было спросить об этом, поэтому он решил не терять даром времени и поехал дальше, к Маркарюду, через который вела дорога в Хальмстад.
Но не успел он покинуть Тюринген, как произошло нечто удивительное.
Ему точно объяснили, как проехать, но не сказали, что ему встретится распутье. Здравый смысл подсказывал ему, что нужно ехать влево, что Эдбергер наверняка имел в виду эту дорогу.
Но все в нем противилось этому выбору. Сопротивление было таким сильным, что он невольно повернул коня на северо-восток и поехал по другой дороге. Потом он остановился, снова пытаясь определить, куда ему ехать, но инстинкт упорно уводил его на «ложный» путь.
И он решил поехать в этом направлении. Рано или поздно ему должны были встретиться люди, у которых можно было спросить дорогу.
Но никто ему не встречался. По обеим сторонам дороги, ведущей на восток, плотной стеной стоял лес. Он ехал явноне в ту сторону, поскольку Хальмстад находился на западном побережье Швеции. А он ехал в противоположном направлении.
Но по мере того, как он продвигался дальше, уверенность его крепла: ему нужно было ехать именно сюда! Внутреннее беспокойство его росло, он начал ощущать какое-то глухое раздражение, словно… да, словно мандрагора сама подталкивала вперед его коня.
Он скакал так довольно долго и наконец увидел какой-то дом. Не желая тревожить обитателей дома своей устрашающей внешностью, он спросил, стоя чуть поодаль, не эта ли дорога ведет в Хальмстад.
Из-за двери выглянул высокий, сильный детина, видимо, принявший его за горного тролля, сидящего верхом на коне.
24 
