очень нудно 
25 
Нет, Его Высочеству следует повернуть, потому что эта дорога ведет в самую гущу смоландских лесов.
Хейке и раньше называли «Вашим Высочеством» — и он горько усмехнулся, снова услышав этот титул. Так люди называли сатану, испытывая перед ним страх.
— В Маркарюд?
— Да, по этой дороге можно проехать и в Маркарюд, и в Хальмстад, разумеется, но там есть один страшный объезд. Лучше повернуть!
Но Хейке чувствовал настоятельную потребность ехать дальше в том же направлении, и пробормотал, что ему все равно нужно туда.
Лес становился все гуще и гуще. Семейство лосей перебежало через дорогу — и больше ему не встретилось ни одного живого существа.
Время шло к вечеру. Ему необходимо было где-то устроиться на ночлег. Но он решил проехать еще немного.
Вскоре он остановился. Что это там такое?
Уже несколько минут он ощущал это. Это было внутри него, в его голове. Сначала неясное, еле слышное жужжание, потом оно постепенно перешло в грохот. Вибрация была такой сильной, что ему пришлось закрыть руками уши, что, естественно, не помогло.
Это пульсировала в нем кровь Людей Льда. Он был «меченым», он способен был чувствовать острее других.
И не только кровь тут играла роль. Необычайную активность проявляла и мандрагора, он чувствовал, как она двигается, скручивается в каком-то болезненном напряжении. И ему захотелось кричать от страха.
Он проехал еще немного. Грохот становился еще сильнее, наполняя собой все его тело.
«Я приближаюсь… — подумал он, — приближаюсь к чему-то очень важному, имеющему отношение к Людям Льда. Это мандрагора направила меня сюда. Путь мой лежал совсем в другой стороне. Но мандрагора лучше знала, куда мне нужно».
И Хейке понял, что означал этот мрачный, тяжелый грохот.
Он чувствовал грохот смерти.
5
В голове шумело так, словно кто-то — на грани отчаяния — нажал басовое «до» на каком-то гигантском органе. Звук вибрировал в нем так, что ему пришлось закрыть ладонями уши и обратить свое искаженное страданием лицо к вечернему небу.
— Спасибо! — крикнул он. — Я понял!
Грохот постепенно затихал, но все еще был слышен. Звук был предупреждающим, настораживающим, неотступным.
Хейке коснулся рукой алруне.
— Итак, мой друг, ты сказал свое слово. Я понял, что мы пришли в весьма примечательное место. Можем ли мы считать, что эти разбойники с большой дороги напали на карету возле Тюрингена, убили кучера и в дикой панике бросились на эту боковую дорогу? А потом расправились с оставшимися в карете людьми? После чего направились в Маркарюд, где попытались продать краденое?
Мандрагора вела себя спокойно, но звучание было слышно — оно напоминало теперь отдаленный крик боли.
Хейке слез с коня.
Куда ему следовало теперь идти? Нелегко было найти дорогу среди вековых сосен и густого подлеска?
Он наугад вел коня вдоль тропинки. Тон звучания был ровным…
И тут он увидел узкую тропинку. И он направился по ней в сумрак леса.
Тропинка эта была недостаточно проторенной, но и не заросшей окончательно. Время от времени кто-то ходил по ней.
И поскольку ни мандрагора, ни его «меченая» кровь больше не протестовали, он шел дальше. Он понял, что бесполезно искать какие-либо следы происшедшего много лет спустя. Но эта тропинка могла вывести его куда-то.
Так оно и получилось. Пройдя немного, он вышел на заросшую кустарником поляну. Там находилась небольшая ферма.
Вид у нее был совершенно заброшенный. По обе стороны низкого домика возвышались готовые вот-вот развалиться постройки. Печная труба совсем накренилась, чуть не падала, двор был грязным, в хлеву мычала единственная корова.
Привязав коня к дереву, Хейке постучал в низкую дверь центрального строения.
За дверью послышалась возня и дрожащий старческий голос произнес:
— Вору здесь взять нечего!
— Я пришел не за тем, — ответил Хейке. За дверью стало тихо.
— Тогда входи, ради Господа!
Сначала Хейке ничего не увидел в темноте. Но, посетив пару дней назад точно такую же ферму, он теперь догадывался, что попал в жилую комнату.
Но такую темноту он видел редко. В камине тлело несколько угольков, но они не давали никакого света.
Хейке продолжал стоять у дверей, чтобы не потерять ориентации.
25 
