очень нудно 
29 
— Они так и сказали? Двум женщинам? И это все?
— Да, только этим двоим. И потом я слышал, как они хоронили их, а женщина в это время пыталась утешить детей, находящихся почти рядом со мной и плачущих так, что сердце готово было разорваться на части.
Хейке глотнул слюну, чтобы не расплакаться.
— А потом я услышал, как они ругаются. Все они хотели забрать себе этих детей, мужчина с красивым, богатым голосом и супружеская пара.
Хейке невольно улыбнулся. «Богатый голос»! Он понимал, что старик услышал в голосе этого человека «отзвук» богатства.
— Этот человек сказал, что ему нужен сын, наследник, ведь этот человек явно был знатным. Супруги тоже были бездетными, и им тоже хотелось сына.
— Значит, никто из них не хотел девочку? — вырвалось у Хейке, который тут же проникся сочувствием к лишившейся матери девочке, смертельно напуганной виденным и отвергнутой всеми.
— Она ведь была совсем маленькой? — с надеждой спросил он.
— Да, ей было чуть больше года, но я ведь видел ее мельком, ты же понимаешь.
— Да, конечно.
— А потом между ними возникла перепалка… Потом они привели людей, которые занялись мной, но до этого все трое стали бросать монету — кому достанутся дети. И супружеская пара выиграла.
— То есть, ты хочешь сказать, что они забрали мальчика? — сухо спросил Хейке.
— Именно так. А тот важный господин был очень огорчен, но все же обещал дать девочке хорошее воспитание.
В многочисленных «они» и «их» старика можно было запутаться, но Хейке полагал, что догадывается, кто из них что сделал.
— Осталось спросить только о том, — сказал Хейке, — в каком направлении они уехали.
— Этого я не видел, — ответил старик, — но кое-что могу припомнить.
— Прекрасно! Я слушаю!
— Тот важный господин, что забрал девочку, отправился, насколько я понял, на север, далеко на север. В сторону столицы, я думаю.
— А те, что взяли мальчика?
— Они произнесли одно название. Это место находится далеко отсюда, на берегу Балтийского моря, как мне тогда показалось. Помню, я думал тогда о границе между Смоландом и Блекинге. На берегу Балтики, да, я знаю те дороги, моя мать родом оттуда. Так что, когда я услышал название, я сразу понял, где это.
— Что же это за название?
— О, вряд ли я помню его теперь! Дай мне подумать!
Хейке ждал. День был по-осеннему пасмурным. И хотя жилище слепого было полуразвалившейся хибарой, Хейке хотелось вернуться туда — иметь крышу над головой и человеческое общество. Общаться с человеком, воспринимающим его таким, как он есть, а не таким, как он выглядит.
Но ему придется скакать дальше.
— Подожди, может быть, вспомню… — сказал старик. — Моя мать была не оттуда, она жила… Ну, конечно! Это же Бергквара! Супружеская пара, взявшая мальчика, направлялась в Бергквару! А знатный господин поехал с девочкой в сторону стокгольмского тракта. Он подвез их на первом участке пути, и они были благодарны ему за это.
Да! Теперь Хейке было что сообщить Арву Грипу при встрече.
Еслиони встретятся.
Что ему следовало теперь делать? Отправиться в Бергквару, что на берегу Балтики? В таком случае, ему предстояло ехать прямо на восток. В то время как Хальмстад находился на западе, как пояснил старик.
Проклятие!
Что он, кстати, хочет делать в Бергкваре? Перебирать подряд всех восемнадцати-девятнадцатилетних юношей и смотреть на их родителей? Спрашивать у них: «Извини, твои родители действительно являются твоими родителями?»
Нет, правильнее всего было бы скакать в Хальмстад и продолжать поиски Арва Грипа.
Хейке проводил старика домой и позаботился о том, чтобы все у него было под руками.
Они решили, что нет смысла тревожить усопших женщин, похороненных возле дороги. Достаточно было того, что Хейке знал, что это супруга Арва и ее горничная. Теперь живые были важнее мертвых. Старик пообещал переговорить с теми, кто мог бы перенести тела женщин на кладбище.
Попрощавшись с глубоко тронутым его вниманием стариком, Хейке снова отправился в путь.
Он был последним из Людей Льда, кто покинул Сконе.
Подобно тому, как однажды Люди Льда навсегда покинули Данию, они покидали теперь Сконе. Медленно, постепенно, весь род собирался на Севере. Род, который никогда не рассыпался в разные стороны, потому что все они нуждались друг в друге.
29 
