очень нудно 
28 
Белинда находилась в гуще этой борьбы.
Пока она жила в Элистранде, она была «глупой Белиндой», не имевшей какого-либо права на существование и постоянно просившей прощения. С Людьми Льда она могла быть свободной. Они уважительно слушали, когда она что-то говорила, а для Белинды это был словно добрый дождь для высохшего поля.
Она знала, что в присутствии фру Тильды и ее сына была угодливой. Но у нее еще не было достаточно сил, чтобы осмелиться возразить. Она скатывалась в униженность, принесенную из дома, и была запуганной и несчастной. Пока еще ничто не изменило этого.
Погребение Марты было очень красивым. Почти все прихожане Гростенсхольма пришли на кладбище в тот желтый осенний день. Церковь была украшена сосновыми ветками и сверкающими желто-красными кленовыми листьями. Священник произнес такую хорошую речь о молодой женщине, трагически погибшей. После этого все собрались на кладбище вокруг маленького гроба. Вильяр поискал взглядом Белинду, но ее здесь не было. Зато были Герберт Абрахамсен и его мать, оба одетые в черное. Вильяр незаметно пристроился рядом с ними и тихо спросил:
— Где Белинда?
Герберт медленно повернулся к нему и важно сказал:
— Я действительно не могу взять в толк, что ей здесь делать.
Ледяные глаза Вильяра сверкнули.
— Белинда нашла останки Марты. Если уж кому следовало быть здесь сегодня, так это ей.
Фру Тильда холодно посмотрела на Вильяра.
— Молодой девушке не подобает проявлять уважение к женщине, занимавшейся распутством!
— А разве вы двое не проявляете уважение к Марте?
— Разумеется, нет!
— Так вы здесь просто из любопытства, — констатировал Вильяр и отошел от них, прежде чем они смогли ответить.
Погребение было закончено. Потомки сестер и братьев Марты подходили к нему и благодарили за сделанное им и другими. Им всегда казалось скверным то, что Марта лежит в неосвященной земле. Вильяр что-то говорил в ответ и приветливо им улыбался, но внутри у него все кипело из-за такого обхождения с Белиндой. Он был уверен в том, что она теперь испытывала разочарование. Это была его вина, он должен был заранее позаботиться о том, чтобы она пришла. Он видел прямые спины Герберта и Тильды Абрахамсен, выходивших из кладбищенских ворот.
«Проклятые убийцы радости», — подумал он с горечью.
Но они были еще опаснее. Он не знал, как они были опасны. Он ничего не знал о том, что Герберт стал бдительным, когда заметил интерес Людей Льда к Белинде. Герберт был не из тех, кто мог лишиться престижа, он этого не терпел. Как большинство слабохарактерных людей, он был мстительным, злопамятным и бил ниже пояса. Неужели этот сумасшедший Вильяр проявлял особый интерес к Белинде? А как обстоит дело с нею?
Как бы то ни было: его соперник не должен был его опередить!
Герберт Абрахамсен строил планы. То, что эти планы строил больной мозг, не улучшало положения.
6
После погребения Люди Льда вернулись обратно в Гростенсхольм и Линде-аллее.
Когда Хейке собирался запереть на ночь дверь, мимо него проскользнула тень. Это был высокий висельник, главарь серого народа.
В доме было тихо, все разошлись на покой. Горела только лампа в холле и свеча в руке Хейке.
Хейке незаметно состроил гримасу, выражавшую недовольство, но он поздоровался с мужчиной и спросил, чего тот хочет. Повешенный улыбнулся своей кривой улыбкой, никогда не предвещавшей чего-то хорошего:
— Ты похитил одного из моих. Теперь один исчез из моей свиты.
— Это было желание самой Марты. Она никогда не была преступницей. Она лишилась покоя, не будучи виноватой.
Повешенный мертвец смотрел на него недовольно.
— Среди моих волнение.
— Может быть, есть еще желающие освободиться? — сказал Хейке агрессивным тоном. — Ты сам, например?
— Нет, спасибо, — ответил вожак серого народа, скорчив омерзительную гримасу. — Мне живется отлично. Впрочем, вы не сможете найти моей могилы. И среди нас есть лишь немногие так называемые невинные жертвы, ставшие неупокоившимися не по собственной вине.
— К ним, видно, относятся и две девочки?
— Несомненно! Но они умерли так давно, что после них не осталось и следов.
— Не можешь ли ты назвать место, где это произошло? Тогда священник может его освятить.
28 
