очень нудно 
32 
Белинда забыла о Сигне. Теперь нужно было только убраться отсюда. Она пыталась кричать, но он закрыл ей рукой рот, впился своими полными губами в ее, так что она чуть не задохнулась. Ей удалось освободить рот. На мгновенье она увидела его жирные белые ляжки, совсем голые, и его колени, которые он пытался втиснуть между ее. Белинда мгновенно похолодела от ужаса. И укусила. Ей попалось его ухо. Он издал вопль и схватился за ухо. Этого ей было достаточно, чтобы освободиться. Она вырвалась и с плачем бросилась к двери, в то время как Герберт пытался справиться со своими штанами. Белинда захлопнула дверь и приперла ее стулом. Затем она сбежала вниз по лестнице, пытаясь на ходу поправить панталоны, наполовину соскользнувшие с нее — одна из тесемок была оторвана, но ей удалось на время закрепить их. Все это время она сплевывала кровь — отвратительную кровь от мочки уха господина Абрахамсена. Одна мысль об этом вызывала тошноту, и Белинда заставила себя думать о бегстве и ни о чем другом. Она сорвала с себя ненавистную брошь и отшвырнула ее далеко от себя на пол в холле. А затем она выбежала из дома.
Воздух! Свежий воздух! Никакие королевские блюда, никакие богатства не могли с этим сравниться! Белинда делала глубокие вдохи. Она бежала и бежала. Прочь от Элистранда, к Гростенсхольму. Они сказали ей добро пожаловать туда, она могла обратиться к ним, если ей требовалась помощь. Так сказали они. Господин Абрахамсен был не очень умен. Подумать только, вести себя подобным образом! Хорошо, что Сигне не была вынуждена присутствовать при чем-то подобном.
Или?..
Она остановилась, так как ее чуть не задавил конь. Он встал на дыбы, испуганный, как и она. Сердитый голос что-то кричал ей, но Белинда уже так натерпелась за этот день, что уползла в придорожные кусты и рыдала там, судорожно всхлипывая, усталая и отвергнутая человеческим обществом, как ей казалось. Все были сердиты на глупую Белинду.
Вильяр соскочил с коня и опустился перед ней на колени.
— Что это с тобой? — спросил он, и хотя он был взволнован, после того, как чуть не затоптал ее, она почувствовала дружелюбие в его голосе.
— Не могу возвращаться туда. Но Ловиса… — говорила она, дрожа. Он взял ее за руку.
— Что случилось? И как это ты выглядишь? Было темно, но он заметил, что ее платье разорвано впереди.
— Белинда! Отвечай, что случилось.
Но она не могла заставить себя об этом говорить. К тому же, она еще не отдышалась. Он зажег огонь и осветил ее.
— Боже мой, — прошептал он. А затем он закричал в бешенстве: — Боже мой!
Белинда закрывала лицо руками и плакала.
— Он был так ужасен! Я не хочу вспоминать его глупые выдумки.
— У тебя кровь вокруг рта. Что…
— О, я укусила его за ухо. Тогда я вырвалась. Он был так глуп.
— Белинда! Белинда! — Вильяр встряхнул ее. — Сделал ли он тебе что-то? Удалось ли ему?
— Он был совершенно ненормальным, — всхлипывала она. — Я знаю, я понимаю так мало. Но я убежала.
Он смотрел на нее с выражением безнадежности.
— Думаю, что ты избежала, — пробормотал он. — Но это была, конечно, не его заслуга. Он поднялся.
— Проклятая свинья! Неужели он не видит разницы между обычными девицами и… Господи, я мог бы убить его своими собственными руками, я мог бы…
Он обессиленно замолчал.
— Что мне делать? — всхлипнула она. — Я несу ответственность за маленькую Ловису, но все, чего я хочу — прийти сегодня вечером в Гростенсхольм. Я не имею сил возвращаться, не могу, не смею!
— Ты и не должна этого делать. Но мои бабушка и дедушка уехали, они у нотариуса. Там же и мои родители, так что дом в усадьбе Линде-аллее тоже пуст. И как раз сегодня вечером. Что будем делать?
— Фру Тильда тоже там, — плакала Белинда. — Потому и началась эта напасть. И тогда он сказал, будто Сигне хотела, чтобы я…
Гнев Вильяра разгорелся с новой силой. Он снял с себя плащ и накрыл им Белинду.
— Вот! Завернись в него! И жди меня здесь.
— А если придет он? — сказала она, всхлипывая.
— Он не придет, об этом я позабочусь. Но спрячься среди деревьев, если ты чувствуешь себя там в большей безопасности. Тебе придется остаться, ничего не поделаешь. Я сейчас вернусь. Договорюсь и насчет Ловисы. И поедешь со мной.
Затем он вскочил на коня, и стук копыт стал удаляться — в направлении Элистранда.
32 
