очень нудно 
41 
— Да, разумеется, я понимаю. Но я невиновен, ленсман.
— Мы будем с тобой, — сказала Винга, а Хейке кивнул.
— Нет, — возразил Вильяр. — Что вы можете сделать? И Белинда должна остаться здесь этой ночью. Ленсман успокоил их:
— За ночь ничего не произойдет. Но если вы все явитесь ко мне завтра в девять часов, то я одновременно соберу всех в Элистранде. Тогда мы рассмотрим дело по всем пунктам. И… Белинда должна прийти, поскольку она — важный свидетель!
Они пообещали прийти, и ленсман увел Вильяра с собой. Остальные стояли молча и смотрели, как он уходил.
— Он невиновен, я это знаю, — сказала Белинда.
— Определенно нет, — поддержал ее Хейке. — Но против него говорит многое.
Он искоса посмотрел на Вингу. Ее вид испугал его. За последний час она стала такой маленькой, худой и щуплой, будто арест Вильяра погасил в ней последнюю искру жизни. Теперь он увидел и морщины, на которые раньше не обращал внимания. Небольшие, малозаметные морщины, которые могли появиться только от боли. Невыносимой боли, скрываемой неизвестно сколько времени.
Завтра он должен был ее обследовать, это было его твердое решение. В нем вновь закипал бессильный гнев против Тенгеля Злого. Что касалось болезни Винги, то он, возможно, был необоснован, но все остальное! Если бы все эти годы Вильяр доверял им, то этого бы не случилось, рассуждал Хейке. Если бы Хейке не был вынужден впустить в Гростенсхольм серый народ, то Вильяр не был бы напуган привидениями и у него с дедом были бы гораздо более открытые взаимоотношения. Возможно, мальчик мог бы развиваться иначе, не стал бы таким немногословным, таким замкнутым. Они же о нем ничего не знали! Они не представляли весь склад его характера. То, что он мог отчитать Абрахамсена, понять было нетрудно, хотя это и было с его стороны очень неумно. Но неужели он мог совсем потерять рассудок и убить человека? Кочергой? Это казалось неправдоподобным. Хейке еще вспоминал со стыдом тот случай, как он сам вышел из равновесия и чуть не убил Терье Йолинссона в Эльдафьорде. Неужели возможно, что Вильяр тоже…
В Людях Льда было так много плохих задатков. Разве можно знать, что хорошие задатки всегда побеждают? Те, что посеял в своих потомках Тенгель Добрый. Это ему удалось. Но не со всеми, далеко не со всеми отпрысками.
Как обстояло дело с Вильяром? Он же не был «меченым», ею в этом поколении была маленькая Сага, дочь Анны-Марии. Но то, что Вильяр не был похож на обычных, приветливых людей в роду, это было явным. Может быть, его твердый характер объяснялся замкнутостью людей из Эльдафьорда, сыновей Йолина? Но нет, ничто не говорило о том, что Сольвейг вела происхождение из рода Йолина. Но все люди в Эльдафьорде отличались этой большой сдержанностью. Может быть, комбинация с Людьми Льда получилась плохой?
О, как ненавидел Хейке злое наследие! Как ненавидел он всю эту историю с серыми людьми! Очень часто в свои зрелые годы он думал о том, что для всех было бы лучше, если бы умер он сам и тем самым освободил от проклятия Гростенсхольм. Потому что вместе с ним серые люди должны были покинуть усадьбу…
Год от года ненависть Хейке к Тенгелю Злому становилась все сильнее. Когда он думал обо всех тех страданиях, через которые должен был пройти род и не в меньшей степени он сам, Хейке, то его бессилие становилось для него почти невыносимым. А теперь жизнь Вильяра могла пойти неправильными путем. Внук, которого он не знал.
— Пойдем, Белинда, — сказала Винга угасшим голосом. — Мы найдем для тебя комнату для ночлега. Завтра поговорим о будущем маленькой Ловисы.
В эту ночь никто из них не мог спокойно спать. Они думали о Вильяре, находившемся в предварительном заключении. Небольшое здание из камня и извести, с зарешеченными оконцами. Они видели его много раз и, содрогаясь, думали о том, что там, возможно, сидит какой-нибудь преступник. Теперь там Вильяр.
Белинда молилась святому Георгию всякий раз, как просыпалась. Ей казалось, что все это произошло по ее вине. Это она вовлекла в это Вильяра. Она должна была бы промолчать о том, что произошло с ней в Элистранде. Тогда бы ничего не случилось. Но тогда она должна была бы вернуться. Боже, но как она посмеет вновь встретиться с фру Тильдой? И что будет теперь с Ловисой, бедным осиротевшим ребенком? И что скажут ее родители? Неужели из-за Ловисы ей придется жить в Элистранде, одной вместе со страшным старым драконом? Который ведь должен теперь ненавидеть ее?
41 
