78 
В Гростенсхольме Калеб и Габриэлла позвали к себе маленькую Эли, которая застенчиво и быстро последовала за ними в их комнату. Калеб сел на подоконник и положил руки на ее тщедушные плечи.
— Эли, ты знаешь, что мы потеряли нашу маленькую дочь…
Она по-взрослому кивнула головой.
— И я вовсе не уверена, что у меня будут еще дети, — сказала Габриэлла, стоявшая рядом с ним. Глаза у них немного блестели, и оба они выглядели торжественно. Калеб продолжал:
— Тебе также известно, что скоро будет готов наш новый дом, и мы переедем в него…
— О, я хотела бы, чтобы вы остались здесь! — прошептала она грустно. Они таинственно улыбнулись.
— Эли, — сказал Калеб. — Не можешь ли ты доставить нам радость и переехать вместе с нами? Ты хочешь стать нашей дочерью?
Лицо Эли стало пурпурным.
— Нашей собственной дочерью, — улыбнулась Габриэлла неуверенно. — Мы с удовольствием заберем тебя с собой навсегда. Мы любим тебя, ты знаешь.
Подбородок у Эли задрожал:
— Жить у вас? Постоянно?
— Во всяком случае, до тех пор, пока пожелаешь, — улыбнулся Калеб. — Может быть, ты однажды встретишь мужчину и захочешь переехать к нему.
— О, нет, такого я не захочу никогда! — заверила она, почти не дыша. — Я буду делать все, чтобы стать хорошей дочерью! Я знаю, что не смогу заменить вам вашу настоящую дочь, которую вы потеряли, но я буду делать все, это я обещаю, — произнесла она на одном дыхании.
— Спасибо, Эли, благодарим за то, что ты хочешь поехать с нами, — воскликнула Габриэлла и сжала ее в своих объятиях. Девочка нежно обняла Калеба, а тот в ответ крепко прижал ее к себе. Эли вылетела из комнаты и понеслась вниз по лестнице. В зале она встретила Лив и Аре. Калеб и Габриэлла слышали ее детский голосок, разносившийся по залу:
— Вы слышали? Габриэлла и Калеб берут меня с собой, как свою дочь! У меня будут мама и папа, и я перееду вместе с ними в их дом, буду работать как раб, чтобы они были довольны мной.
Калеб быстро вышел к перилам лестницы.
— Нет, Эли, нет, ты не будешь работать на нас. Ты наша дочь, понимаешь?
Девочка стояла внизу, прижав руки к груди.
— О, я так счастлива, так счастлива, что боюсь не выдержу!
Лив вздохнула:
— Это самое лучшее из всех событий, происходивших здесь! Мы должны это отпраздновать! Мы все заслужили это!
Так для семьи наступил конец продолжительного и трудного периода. Затем, вплоть до 1654 года, последовало шесть спокойных, прекрасных лет. Но это тоже был не плохой год. Даже, если он и начался ужасно.
Так жила семья в Норвегии.
Но и с датской ветвью рода Людей Льда за это время также случилось многое…
78 
