Последние отзывы

  96  

— Может быть, вы знаете, что произошло? — прошептала она.

— Вы помните кошель, который мы не так давно искали?

— Тот, что нам прислали из Лондона на прошлое Рождество? Который очень не нравился мадам Маргарите?

— Тот самый. Королева Изабелла увидела его... на поясе одного из дворян свиты монсеньора де Валуа...

— Но мадам Маргарита могла его потерять... могли и украсть, а потом перепродать? — спросила Бертрада, настраиваясь на линию защиты.

— Конечно. Но кошель графини де ла Марш находился на поясе у его брата, который служит монсеньору де Пуатье. Королева Изабелла обратила на это внимание короля и сказала, что до Англии доходят неприятные слухи. Оказывается, именно с этой целью она и приехала: предупредить отца о предосудительном поведении невесток.

— И что за этим последовало?

— Братьев д'Ольнэ тут же арестовали и передали и руки мессира де Ногаре, чтобы тот доставил их в Понтуаз для «допроса». Бедные юноши! Они молоды, и если Ногаре применит к ним те же методы, что и к тамплиерам, они признаются в чем угодно!

— Разумеется, но и им не мешало вести себя осторожнее! А принцессы?

— О них вы знаете ровно столько, сколько и я. Их будут судить в соответствии с показаниями их любовников.

— А мадам де Пуатье? О ней не распускают грязные слухи, разве что она бывала в компании двух других принцесс?

— Именно это она и заявила королю и мадам Изабелле: «Клянусь, что я добродетельная женщина!» Но ей тоже придется несладко, хотя король обещал, что будет судить ее только за доказанную вину.

— Но... как вы смогли все это разузнать? Вы были в покоях короля?

Темная ночь пощадила фрейлину Маргариты, лицо которой залилось краской.

— Нет... Но когда я увидела, что принцессы вошли к нашему сиру в столь необычном наряде... то спустилась в сад и...

— А окно было открыто, чтобы в комнату доносился запах сирени из сада, и вы все услышали?

— Именно так и было! — призналась фрейлина.

— А принцам сообщили?

— Должно быть, уже сообщили. Какая ужасная история! И что будет с несчастными принцессами? Я никогда не слышала более холодного и жесткого голоса, чем у нашего сира Филиппа! Мне страшно, мадам Эмбер...

— Мне тоже, но графиня Маго д'Артуа, мать Жанны и Бланки, очень сильная женщина, и герцог Юг Бургундский, брат Маргариты, будут их защищать, а люди они высокопоставленные...

— Конечно... но герцог в Дижоне, графиня Маго — в Париже, и, похоже, у них не будет времени вмешаться в это дело. Король нанесет удар быстрее. И я очень боюсь, что удар этот будет жестоким.

Предположения мадам де Курсель сбылись. Уже на следующий день, после совещания со своими братьями, Валуа и Эвре, тремя сыновьями и Ангерраном де Мариньи, Филипп Красивый вынес решение на основании показаний, которых добился Ногаре, пытавший братьев д'Ольнэ всю ночь: Маргарита и Бланка осуждались на пожизненное заключение в крепости Шато-Гайар в Андели, а Жанна, но всем свидетельствам не преступившая супружеского долга, но признанная виновной в преступном соучастии, отправится в крепость Дурдан на срок, угодный королю. Братьев д'Ольнэ приговорили к смерти. Причем к жестокой смерти. Это должно было стать предостережением для всех, дабы навсегда отбить охоту приближаться к особам королевской крови.

На следующее утро прислугу принцесс, к которым аббатиса отнеслась с добротой, тем более похвальной, что один из братьев д'Ольнэ приходился ей племянником, поместили в большие носилки, и они покинули Мобюиссон, не встретившись ни с кем из знакомых. Аббатиса просто сообщила им о приговоре короля и о том, что их доставят в Париж, во дворцы своих господ. Для женщин, которых собирались отправить в Нельский дворец, это было неутешительной новостью: стены Нотр-Дам-ла-Ройяль были не такими толстыми, чтобы до них не донеслись яростные вопли короля Наваррского — его пришлось запереть в собственных покоях, чтобы заставить замолчать. При мысли о том, что в ближайшем будущем им придется жить поблизости от этого бешеного человека, кровь стыла в жилах у тех, кто принадлежал к его свите. И Бертрада начала обдумывать, каким способом они могли бы избежать возвращения в Париж. Вдруг она заметила, что вместо того, чтобы направляться на восток, их несут в Понтуаз... Бертрада ощутила нарастающий ужас, когда убедилась, что их носилки остановились на площади Мартруа, уже черной от толпы, которую лучники не подпускали к низкому эшафоту, где рядом с двумя виселицами были установлены два колеса и плаха, а палачи уже готовили свои страшные орудия к действию.

  96