39 
Блэр таким образом обошла весь круг. Приехавших друзей было то ли двенадцать, то ли пятнадцать, сейчас ей было трудно пересчитать их.
Со скоростью пулеметной очереди посыпались вопросы:
– Где ты была?
– Мы тебя ждем уже несколько часов.
– Да у тебя песок на ногах!
– Надеюсь, мы тебе не помешали?
– Уфф! – вздохнула Блэр, проведя пальцами по волосам. – Дело в том, что мы с Шоном после моих занятий решили устроить пикник, чтобы отметить… Кстати, познакомьтесь. Это Шон Гаррет, мой аренд… мой друг. – Блэр указала на высокого светловолосого человека с напряженным выражением лица.
Он стоял в независимой позе, прислонившись к своему «мерседесу». Все повернулись к Шону, зазвучали приветствия.
– Хелло, – сказал Шон без малейшего энтузиазма.
– Так вот. Вечеринка, которую вы начали, продолжается. Блэр, вперед! – провозгласил один из молодых людей. Взяв Блэр за руку, он другой рукой подхватил ее снизу и понес наверх. Еще недавно она даже не заметила бы такого вольного обращения. Теперь же лицо Блэр залилось краской: ей очень хотелось, чтобы Шон не заметил этого маленького эпизода.
Блэр открыла дверь, и вся компания ввалилась в ее квартиру. Раздались возгласы одобрения. Блэр оглянулась на Тона.
– Шон, пожалуйста, заходи.
– Не буду мешать вам.
Почему его голос так холоден? Ведь всего несколько минут назад он задыхался от страсти.
– Ты не помешаешь. Пожалуйста, войди.
– Ну, хорошо.
Блэр не успела опомниться, как кто-то из гостей спросил, где бокалы. Гости ужг передавали друг другу и ставили на стол бутылки вина, коробки печенья и банки копченых устриц. Многие бутылки оказались уже открытыми и частично опорожненными. Компания была немного навеселе.
– Ну и как тебе живется в этом тихом уголке? – спросил один из друзей Блэр, включая приемник. Его приятель уже крутил ручку настройки, стараясь поймать станцию, передающую рок-музыку.
– Все хорошо, – улыбнувшись ответила Блэр, но тут же вспомнила про Шона. Где он? Ах, вот он неодобрительно разглядывает парня с прической панка, одетого в женскую блузку и красные брюки спортивного стиля. Надо сказать Шону, что этот парень – потрясающий танцовщик. – Я веду здесь танцевальные классы.
Эти слова Блэр вызвали взрыв хохота.
– Для кого? Для упитанных домохозяек и их драгоценных чад? – За этими вопросами последовал новый взрыв хохота.
– Да, для домохозяек и их детей, – несколько оробев, призналась Блэр. – Работа с ними приносит мне большую радость. И им это очень нравится. Некоторые из них…
– О Боже! – воскликнула одна из женщин, приложив ладонь к своей слишком нарумяненной щеке. – Да она превратилась в настоящую классную даму.
Все прыснули со смеху. Блэр почувствовала, что улыбка застыла на ее губах.
– Чем бы ты здесь ни занималась, Блэр, это никогда не затмит твоих успехов на нью-йоркских подмостках, – заметил один из приехавших. – Ты танцовщица, и это у тебя в крови. Лишившись возможности танцевать, я бы покончил с собой.
Блэр метнула взгляд на Шона; он сидел, облокотившись на подоконник. Его горящие глаза выражали желание, чтобы молодой человек осуществил свое намерение, причем поскорее.
– Похоже, я задержусь здесь, – сказала Блэр, отводя взгляд от каменного лица Шона. – Доктор сказал…
– Да что они понимают, эти доктора?
– Конечно! Разве твой доктор когда-нибудь танцевал? Попробовал бы он проваляться в постели шесть месяцев, а после этого восстановить форму.
– Не говоря уже о том, что карьера Блэр полетит к чертям в самое ближайшее время, – вступил в разговор еще один. – Ты думаешь, у продюсеров хорошая память? Шесть месяцев? Даже и не думай! Через шесть месяцев они будут только пожимать плечами: «Блэр? А кто это такая?»
– Нет-нет, погодите-ка. – Один из молодых людей поднялся, подошел к Блэр и обнял ее. – Блэр, все они чертовски завистливы, – сказал он. – Ты вернешься к нам через несколько месяцев и будешь танцевать еще лучше, чем прежде.
Блэр поцеловала его в щеку.
– Спасибо. Надеюсь, так оно и будет.
– Не сомневаюсь.
Все молчали, но было ясно, что никто уже не верит в возвращение Блэр. Блэр подавила раздражение и с деланной бодростью попросила:
– Ну, а теперь расскажите мне новости.
После этого разговор оживился. Друзья рассказали Блэр о последних событиях танцевальной жизни, о своих новых выступлениях. Блэр удивлялась тому, что ее почему-то почти не волнует жизнь коллег. Ей казалось, что те, с кем она еще недавно была так тесно связана, слишком уж молоды, незрелы и неопытны. Они все, как параноики, думали лишь об одном, и это было скучно. И говорили тоже только о танцах.
39 
