2 
Большую часть пространства занимала сцена и танцпол. Он пульсировал под топотом танцующих ног. Утром его почистят и натрут воском, а все следы от тысяч шарканий ног вытрут. Он аккуратно проскользнул мимо танцоров, большинство из которых были настолько сильными и нетрезвыми, что даже не заметили его присутствия. Ему нравились мягкие (а иногда не такие уж и мягкие) пинки взлетающих конечностей и лягающихся каблуков. Ему нравилось ощущение тепла тел, волны движения и потока танцующих, когда они в большей или меньшей степени превратились в одну твердую пульсирующую массу.
Маленькая вампирша была молода, не старше шестнадцати, и доставала Магнусу лишь до груди. Он наклонился вперед и произнес ей на ухо:
— Возможно, я могу тебе купить что-нибудь выпить? — сказал он. — Лично? В задней части бара?
Кончики ее клыков снова выскочили, когда она улыбнулась.
Магнус уже чувствовал себя спокойнее — улыбка с наполовину выглядывающими клыками, возможно, была результатом не голода. Подвыпившее состояние могло вызвать небольшое вылезание клыков. Но вампиры, как и смертные, в состоянии алкогольного опьянения часто искали соленой еды и любовных приключений.
— Сюда, — сказал он, откидывая занавес и открывая взору короткий коридор, ведущий к единственной двери.
Прямо позади основного бара Магнус спроектировал небольшую и чрезвычайно отдельную комнату с оцинкованным баром. Комнату окружали большие витражи с изображением Диониса, греческого бога вина, подсвеченные сзади электрическим светом. Именно здесь он хранил свои самые лучшие и самые худшие напитки и именно здесь проворачивал свои личные дела.
— Не думаю, что мы встречались раньше, — сказал он, когда она счастливо плюхнулась на барный стул и развернулась.
— О, я знаю, кто ты. Магнус Бейн.
У нее был тот самый нью-йоркский акцент, к которому Магнус до сих пор привыкал, даже несмотря на то, что находился здесь уже несколько месяцев. Он был грубым и хвастливым, как мерцающая неоновая вывеска. На ее танцевальных лайковых туфельках были протерты мыски, от основания пятки чуть выше прилипла грязь и капельки еще какого-то вещества, о котором Магнус ничего не хотел знать. Это были туфли для танцев и для охоты.
— А как я могу тебя называть?
— Зови меня Долли, — сказала она.
Из большой ванны со льдом, где лежали, по меньшей мере, шестьдесят одинаковых бутылок, Магнус вынул бутылку холодного шампанского.
— Мне нравится это место, — сказала Долли. — Оно стильное!
— Я рад, что ты так считаешь.
— Множество мест стильные, — сказала Долли, потянувшись к кувшину на барной стойке и достав себе несколько мараскиновых вишенок[4], которые она выловила своими длинными (и, наверно, грязными) ногтями. — Но все это фальшивая стильность, понимаешь? А это место по-настоящему стильное. У тебя хорошее вино. Мне нравится.
Она показала на продаваемое по сниженной цене шампанское, которое Магнус держал и наливал ей в бокал. Бутылка, как и остальные в ванной, была, конечно же, хороша, но все они были заполнены дешевым игристым вином и хитро закупорены пробкой. Вампиры могли пить довольно много и имели деньги, чтобы пить здесь, поэтому, он был уверен, что она не почувствует разницу. Он оказался прав. Она осушила половину бокала одним глотком и протянула его, чтобы Магнус налил еще.
— Ну, хорошо, Долли, — сказал Магнус, заново наполняя ее бокал, — конечно, меня не волнует, чем ты занимаешься на улице или где-то еще, но мне нравятся мои посетители. Я считаю это вопросом хорошего обслуживания — иметь уверенность, что вампиры не съедят их под моей крышей.
— Я пришла сюда не есть, — ответила она. — Для этого мы ходим на Бауэри[5]. Мне сказали прийти сюда и спросить о тебе.
Ее туфли действительно подтверждали историю с Бауэри. Эти центральные улицы могли быть грязными.
— Да? И кто же настолько любезен, чтобы узнавать обо мне?
— Никто, — сказала девушка.
— Никто, — повторил Магнус, — одно из моих любимых имен.
При этих словах девушка-вампирша захихикала и покрутилась на стуле. Она снова осушила бокал и протянула его еще для вина. Магнус опять его наполнил.
— Мой друг…
— Никто.
— Никто, да. Я просто встретила е… этого человека, но он оказался из наших, понимаешь?
— Вампир.
— Верно. В любом случае, они хотят кое-что тебе сказать, — произнесла она. — Они говорят, что тебе нужно убираться из Нью-Йорка.
2 
