9 
***
Прежде, чем отправиться в Институт, Магнус ничего не решал. Он просто собирался передать информацию и продолжить свою бесконечную жизнь. Но игнорирование его опасений мотивировало. Олдос сказал, что отель Дюморт находится на 116-ой Стрит, что было совсем недалеко. Он как раз располагался в Итальянском Гарлеме, возможно, в двадцати минутах ходьбы. Магнус направился на север. Нью-Йорк был таким местом, которое очень резко менялось от района к району. Верхний Ист-Сайд был богатым и величавым до боли. Но пока он шел, дома становились все меньше, движение более агрессивным, а конные повозки встречались все чаще. После 100-ой Стрит попадались более шумные дети, играющие на улице в стикбол[6] и гоняющиеся друг за другом, когда в окна на них кричали их матери.
В целом атмосфера на этих улицах была более приятной. Она была более семейной с вкусными запахами, доносящимися из окон. И было приятно видеть район, где белая кожа не у всех. Гарлем являлся центром черной культуры и лучшей музыки во всем мире. Это самое горячее, самое современное место.
Вот почему кто-то плюхнул сюда такое грандиозное уродство в виде отеля. Дюморт не совсем вписывался в кирпичные дома, магазины и рестораны, но выглядел как место, которое не волнует, нравится ли это его соседям или нет. Он стоял немного позади, в небольшом переулке, который мог быть специально спроектирован для него. Спереди располагались большие колонны с десятками раздвижных окон, все с задернутыми шторами. Пара тяжелых металлических дверей была плотно закрыта.
Магнус сел через дорогу у стойки с прохладительными напитками и решил наблюдать и ждать. Хотя и не совсем понимал, чего ждет. Чего-то. Чего угодно. Он не был уверен, что что-то вообще произойдет, но теперь он следовал своему курсу. Первый час или около того был смертельно скучным. Он читал газету, чтобы убить время. Съел сэндвич с сардинами и выпил кофе. Он использовал свою силу, чтобы вернуть потерянный мяч каким-то детишкам через дорогу, которые не имели понятия, что это сделал он. Магнус был почти готов сдаться, когда к отелю начала подъезжать вереница дорогих автомобилей. Это зрелище было похоже на показ самых величайших автомобилей в мире: Роллс-Ройс, Паккард, несколько Пирс-Эрроу, Изотта-Фраскини, три Мерседеса-Бенца, Дюзенберг, — все отполированные до такой степени, что Магнус едва мог глядеть на них в ослепительном сиянии заката. Он моргнул слезящимися глазами и осмотрел водителя за водителем, которые открывали двери и выпускали пассажиров.
Безусловно, это были состоятельные люди. Богатые покупали замечательные вещи, которые сразу узнаешь. Самые богатые посылали своих людей в Париж, чтобы те покупали им всю новую коллекцию, которую никто за пределами дома моды не видел. Эти люди принадлежали к последней группе. Им всем было, как заметил Магнус, от сорока до шестидесяти лет. Мужчины все бородатые и в шляпах, а женщины не совсем молодые или достаточно раскрепощенные для розовой помады от Шанель и легких шифоновых платьев от Вионне, которые они приобрели. Они все быстро вошли в отель, даже не разговаривая и не останавливаясь, чтобы восхититься закатом. Они выглядели достаточно самодовольными и мрачными, чтобы можно было предположить, что пришли они, чтобы вместе попытаться призвать демона. (Люди, которые пытались вызвать демона, всегда так выглядели). Но что больше всего беспокоило Магнуса, — это то, что они явно обращались в этом вопросе за помощью к Олдосу. Он обладал силой и знаниями, о которых Магнус даже не мог догадываться.
И так Магнус ждал. Прошло около часа. Шоферы подвезли машины в ряд, одну за одной, группа людей села в них и укатила в нью-йоркскую ночь. Не было никаких демонов. Ничего. Магнус покинул свое место и пошел обратно к Плазе, пытаясь все это осмыслить.
Может, все это было ничем. У Олдоса было смутное представление о смертных. Может, он просто играл с этой кучкой предположительно важных людей. Развлекаться с ними было хуже, чем играть с группой обманутых и глупых миллионеров, забрав у них деньги и сказав им, что он сотворит для них магию. Можно было сколотить состояние за короткое время, укатить на французскую Ривьеру и больше не пошевелить пальцем следующие десять лет. Может, двадцать.
Но Олдос не относился к тем магам, которые играют в такие игры, и десять и двадцать лет — не те отрезки времени, на которые он рассчитывал.
Может, Олдос просто становился странным. Так случилось. Магнус размышлял, не произойдет ли то же самое и с ним через сотни лет. Может, он тоже будет прятаться в отеле и проводить время со всякими богатыми людьми, занимаясь непонятно чем. Неужели это настолько отличалось от того, чем он занимался сейчас? Разве это утро он не провел, убирая мусор в своем людском баре?
9 
