очень нудно 
182 
На старых часах стрелки сошлись на десятке.
Чем ближе был назначенный час, тем сильнее росло беспокойство. С ним и холодная ванна не справилась. Напротив, теперь Оден расхаживал по комнате, то и дело останавливаясь перед запертой дверью. Достаточно нажать на ручку.
Толкнуть.
Выгнать горничных и кто там еще остался…
Забрать Эйо.
Уйти.
Детское желание. Глупое. Но справиться с ним сложно.
Половина одиннадцатого. Камердинер подал костюм, попытался помочь, но Оден только отмахнулся: сам оденется.
— Гости?
— Прибывают.
Оцепление поставлено, контур наверняка проведен. Но все равно неспокойно. А еще Оден разучился галстук завязывать.
— Позволите? — Камердинер с легкостью одолел узел и, вооружившись щеткой, принялся стряхивать с кителя несуществующие пылинки. — Вы выглядите великолепно.
Оден отвык от формы. Он даже не был уверен, имеет ли право носить ее.
Наверное, имеет.
Темно-синяя шерсть. Серебро галунов. Планки наград, которыми некогда гордился. Алая орденская лента. Перевязь клинка.
— Не этот. — Взвесив в руке парадную шпагу, Оден отложил ее.
В оружейной нашелся палаш по руке, и хотя он выглядел неуместно, но тяжесть его хоть сколько-то да успокаивала.
Жила молчала.
Четверть двенадцатого.
Суета, унявшаяся сама собой. И то же красно-белое цветочное море. Почетный эскорт из друзей жениха, хотя Оден никому не отправлял белых перчаток. Что ж, оставалось надеяться, что и невесту не оставят без внимания.
Алая дорожка. Собственные шаги не слышны, да и вовсе тишина стоит, свадьбам несвойственная. За Оденом наблюдают, как наблюдают за домом, садом… внешним периметром.
Нельзя учесть всего, особенно если имеешь дело с бешеным. И если вожак знает о ловушке, то что он предпримет? Что предпринял бы Оден?
Мысль-рыбина срывается с крючка.
Беседка.
И вместо короля встречает Виттар.
— Я райгрэ, — произносит он шепотом. — Имею право.
Он выдерживает взгляд и протягивает футляр из черного бархата:
— В вас нет живого железа.
Следовательно, нет необходимости в присутствии короля.
Оден снова забылся.
Сам виноват.
— Это его подарок.
Лицензия и два браслета из королевской стали. Замена, которая заставляет остро ощущать собственную неполноценность. Но хотя бы не кольца, которыми люди обменивались.
— Передай мою искреннюю благодарность.
— Обязательно.
Ветер коснулся золотых колокольчиков, и на их мелодичный перезвон отозвались скрипки.
Церемония началась.
— Оден, — Виттар сжал руку, — пожалуйста, не лезь в драку. Будь рядом с невестой. Просто будь рядом с невестой.
Конечно.
У него была невеста. Самая прекрасная девушка в мире.
Тору мутило с самого утра.
Она знала, что тошнота при беременности — явление обычное и надобно перетерпеть. Терпела. Пыталась. Уговаривала себя, что нынешний день никак не подходит для болезни, ведь невозможно остаться в постели и пропустить свадьбу.
— Глупости. — Виттар придерживался иного мнения. — Тебе надо отдохнуть, а свадьба… там хватит гостей.
Как-то странно он это произнес. И лицом потемнел.
— Но твой брат…
— Переживет. И поймет. Завтра тебе станет легче, тогда и поздравишь. А теперь ложись отдыхай…
Он сам отнес Тору в постель. И шторы прикрыл, чтобы солнечный свет не мешал ей. Присев рядом, взял за руку.
— Завтра будет день, и все переменится… — Виттар гладил пальцы, явно думая о чем-то своем. — Ты проснешься к завтраку… или проспишь завтрак.
При мысли о завтраке рот наполнился кисловатой слюной.
— Если захочешь, вдвоем… или вчетвером. Тебе будут рады больше, чем мне. Я вообще неуживчивый.
— Ты хороший.
— По-моему, только ты так думаешь. Закрывай глаза…
— А ты…
— Я вернусь. Знаешь, я все-таки поступил вопреки голосу разума, но при этом спокоен. Наверное, потом, позже, буду жалеть, что момент упустил, но… с сожалением я как-нибудь управлюсь. А Оден больше, чем кто-либо, заслужил право жить так, как ему хочется.
Его голос убаюкивал, и Тора поддалась искушению. Будет вечер. Ночь. И утро. Тошнота пройдет. Уже почти прошла.
Виттар рассказывал о завтрашней прогулке в саду. О том, что день будет непременно солнечным, ясным, и такой нельзя не использовать. А можно садом не ограничиваться, но заложить коляску… или две… надо привыкать к его странной семье.
182 
