18 
— Рили, останься, — сказал вдруг первый министр, когда девушки поднялись из-за стола.
"Начинается", — мрачно подумала Альмарис. Ралина молча вышла.
— Я слушаю, милорд, — принцесса поджала губы.
— Альмарис, — он успокаивающе улыбнулся. — Не надо злиться, я уверен, твои… дела в Ганоре могут подождать. Так откуда же ты всё-таки?
— Я вам уже сказала.
— Я ответил, что не верю.
— Почему? — Рили в упор посмотрела на него, подавив невольную дрожь. — Милорд, если вы в чём-то меня обвиняете, так и скажите… — она осеклась, наткнувшись на пристальный взгляд серых глаз.
Ринал молчал. "И почему же, интересно, я не верю ей, кто бы мне са-мому объяснил?" — несколько раздражённо подумал первый министр. Аль-ма-рис вдруг ощутила осторожное прикосновение к мыслям — и тут же лё-гкая тошнота подтвердила её опасения. "Он пытается прочитать, что я ду-маю. Очень осторожно пытается, — принцесса сглотнула. — Чёрта с два у него получится", — вспомнилось выражение матери. Она твердила себе, что бо-ится ехать в Город, волнуется за родителей, и за дела отца в Ганоре — по лёг-кому вздоху первого министра она поняла, что выиграла — Альмарис по-пре-жнему остаётся дочерью торговца жемчугом.
— Ты крепкий орешек, Рили, — пробормотал Ринал. — Но в Монтаре я всё узнаю.
— Вы не узнаете ничего нового и интересного, — обронила Рили.
— Посмотрим. Ты знаешь Дориана Кендалла? — неожиданно спросил он, без всякого перехода.
— Слышала о нём, — осторожно ответила девушка. — Кто же в Келарии его не знает?
Помолчав, Ринал выглянул из каюты и отдал какие-то распоряжения. Альмарис в напряжении ждала, что будет дальше. Отойдя к открытому окну, она прислушалась. Дверь открылась, кто-то вошёл. Зазвенели цепи — прин-цесса нахмурилась.
— Добрый день, милорд, — услышала она голос Ринала. — Чудесная погода, не правда ли?
— Ринал, я знаю, что ты не о погоде собираешься беседовать со мной, — резко ответил вошедший — принцесса вздрогнула, голос пробудил смутные воспоминания.
— Вы правы, милорд. Вы по-прежнему упорно не желаете подписать отказ от наследования?
— Да, я отказываюсь делать это.
— Зря. Ох, зря, милорд…
— Послушай, Ринал, чего тебе надо? Вся Келария, считай, принадлежит тебе, король марионетка в твоих руках, чего ты добиваешься? Трона?
— Чего я добиваюсь, Кендалл, не твоё дело, — оборвал его Ринал. — Да, Келария моя, да, я практически управляю ей единолично, но пока есть король, и пока есть ты, страна никогда не будет моей полностью.
— И чем же я тебе так мешаю, а?
Альмарис рискнула оглянуться — разговор принимал интересный поворот. Ринал и Кендалл стояли у стола, напротив друг друга, упираясь рука-ми в гладкую поверхность, и обменивались яростными взглядами — они сло-вно забыли о присутствии девушки в каюте. У Рили появилась возможность получше рассмотреть пленника, и она вдруг совершенно чётко осоз-нала: Кендалл ей знаком. Альмарис встречалась с ним раньше, до приезда в Келарию.
Принцесса медленно скользила взглядом по прищуренным глазам Дориана, плотно сжатым губам, по всей его напряжённой фигуре, не-вольно отмечая крепкие мускулы рук и спины — лохмотья рубашки едва при-крывали тело Кендалла. "Он похож на изготовившегося к нападению зверя", — неожиданно подумалось Рили. Но Ринал выглядел не менее опасным, практически не уступая по силе пленнику — под простой рубашкой из шёлка угадывались крепкие мышцы. Принцесса даже не удивилась, уловив некоторое сходство этих двух людей.
Первый министр заговорил:
— Мне нужна твоя страна, Кендалл, очень нужна, а для чего, я тебе не скажу. А пока есть ты, народ не примет меня в качестве следующего короля, что меня абсолютно не устраивает. Если ты перестанешь сопротивляться и откажешься от престола в мою пользу, народ успокоится и перестанет мутить воду, держа страну на грани мятежа! Ясно тебе, Кендалл?
— Очень даже ясно, — процедил пленник сквозь зубы. — А теперь слушай, что я скажу. Я не позволю отнять у народа надежду, так же, как не позволю тебе дальше выжимать из Келарии все соки. Ты не добьёшься от меня согласия, равно как и клятвы верности, хоть живьём кожу с меня сдирай. Я не знаю, на кой тебе сдалась моя страна, почему ты положил на неё глаз, но я не отдам Келарию. У этой страны будет только один король, и это не ты, запомни, династия на мне не закончится, как бы тебе ни хотелось обратного. У тебя на пути я буду стоять всегда и везде.
18 
