... 
715 
У Гермионы оборвалось сердце.
— Зачем ты мне это рассказываешь, Блез?
— В каком смысле? — переспросила та, распахнув глаза.
— В таком, что ты пытаешься уверить меня, что твой визит не вызван простой злобой. Что ж, ты сказала, что мои друзья в опасности, — я и так об этом знала — и сделала неопределенные намёки на грядущие смерти. Ты не любишь Гарри, терпеть не можешь меня, ты слизеринка — мне не кажется, что они были бы в восторге, узнай, что ты была здесь. Так почему же ты пошла на такой риск?
— Ты им не расскажешь, — уверенно заявила Блез. Гермиона никак не могла взять в толк, что такого интересного она нашла в тех фотографиях: большинство изображали семейство Уизли, было несколько штук, на которых были сняты они с Гарри, и ещё несколько снимков друзей Джинни по Шармбатону. — Ты такая же гриффиндорка, как я — слизеринка. Ты меня не подставишь. Хотя ты меня тоже ненавидишь.
— Я не ненавижу тебя, Блез, — возразила Гермиона. — Я просто не вижу ни единого повода, чтобы доверять тебе.
— Этот повод есть. Драко.
— Драко? И что же?
— Подумай о его ранении, подумай…
— Я постоянно об этом думаю, — слова сорвались с губ Гермионы раньше, чем она успела их осмыслить, она тут же об этом пожалела: Блез тут же должна была высмеять её самым жестоким образом, швырнув все эти слова ей в лицо.
— Я тоже, — кивнула Блез.
Гермиона подняла голову.
— Драко сказал, что теперь ты его ненавидишь.
— Да, я должна его ненавидеть, — пожала плечами Блез. — Я должна его ненавидеть и, наверное, в каком-то смысле я и, правда, ненавижу его… но… я ведь знаю его с детства, он всегда был таким невозможным — высокомерным и…
— … эгоистичным, — подсказала Гермиона.
— О, да, — с энтузиазмом подхватила Блез. — А ещё он бестолковый и может быть подлым. Он всё пропускает мимо ушей…
— … и всегда считает, что он прав.
— Ага, особенно тогда, когда все как раз наоборот. И всё время усмехается.
— Точно-точно. Самодовольный и тщеславный.
— Ему надо несколько часов, чтобы одеться.
— Он думает только о своей прическе.
— И в постели он тоже думает только о себе.
— Ой! — Гермиона чуть не свалилась с кресла. — Мне вовсе не нужно это знать.
— Я пошутила, — усмехнулась Блез.
— Ах, да, — скривилась Гермиона. — Обожаемый всеми слизеринский юмор.
Блез миролюбиво улыбнулась.
— Он думает только о своей причёске и считает себя невероятно симпатичным. Это бы ужасно раздражало, будь он на самом деле некрасив.
— Знаю, он весь в этом: и эгоистичный, и жестокий временами, и если ты не тот, кого он любит, ты для него вовсе не существуешь…
— А ты откуда знаешь? — с неожиданной горечью поинтересовалась Блез. — Он любит тебя…
— Уверена, что он…
— И меня любит? — фыркнула Блез. — Нет. Я просто была ему нужна. Чтобы отвлечь внимание от тех, о ком он действительно беспокоится. Я всё об этом знаю, потому что… потому что однажды он пришел и попросил, чтобы я изображала его подружку.
— Изображала его подружку?
— Он всегда был честным, — продолжила Блез. — Он пришел и сказал, что хотел бы, чтобы я стала его девушкой, что не скажет мне, зачем ему это нужно, что это должно защитить тех, о ком он заботится, что это может быть опасно… — и спросил, понимаю ли я это.
— И ты это поняла? — спросила Гермиона.
— Ну, может быть — немного. Он предложил мне денег, — Блез скривила губы, увидев, как Гермиона передернулась от отвращения. — Я знаю, о чём ты подумала: что я продалась ради тряпок. Ничего подобного. Мой отец… он потерял все свои деньги. Неудачные инвестиции, проигрыши во фьючерсных контрактах с мантикрабами — я не знаю подробностей. Хотя — что тебе об этом может быть известно… А мои родители не представляли, как можно жить без денег, у них всегда их было полно, они не могли с этим смириться и всё наладить. Это было ужасно. Потом появился Драко, конечно же, он всё знал — как и все из тех, кто приближен к моим родителям. Моя мать с Нарциссой лучшие подружки. Он появился и предложил мне денег — много денег, однако у него самого их столько, что вряд ли бы кто заметил, что он даёт их нам. А для этого я должна была стать его подружкой. Только на год.
715 
