111 
Принцесса отвернулась, глотая слёзы. За короткое время эти люди стали ей родными, почти семьёй, и она боялась за них, зная жестокость Аллертона.
— Я буду отвечать перед герцогом, — тихо сказала девушка. — С моей стороны это не геройство, а просто попытка вас защитить. Кроме того, Аллертону не вы нужны, а я. Я не хочу, чтобы вы умирали ни за что. Война теперь не ваша, для вас она закончилась. Идите.
Люди молча разошлись, поняв, что спорить с принцессой бесполезно.
Успокоившись, Эллинора немного посидела, потом решительно отправилась проследить за всем лично, как и обещала. Она стояла у выхода на поверхность за пределами города, до тех пор, пока не ушёл последний человек, и только потом вернулась к себе в закуток. Закутавшись в плащ, она забралась на койку и невидящими глазами уставилась на огонёк огарка свечи, не думая ни о чём. Время текло, как песок сквозь пальцы, Эллинора то погружалась в беспокойную дрёму, то снова открывала глаза, а свеча становилась всё меньше. Тоска потихоньку забралась в сердце девушки, свернулась клубком и довольно замурлыкала, как кошка, наевшаяся сметаны… Губы Эллиноры беззвучно позвали:
— Крис, где ты? Мне страшно…
Пламя свечи мигнуло и погасло с тихим шипением, темнота, как плотное одеяло, опустилась на принцессу, придавив незримой тяжестью. Так она и просидела до утра, напряженная, испуганная, сжавшаяся в комочек на жёсткой неудобной кровати.
Свет не проникал в подземелья, но Элли инстинктивно почувствовала — пора. Тряхнув головой, она усилием воли загнала страх и тоску подальше, и, сжав губы, воинственно вздёрнула подбородок.
— Ладно, сволочь, я иду, — она сузила глаза. — Но ты меня не получишь, по крайней мере, живой!
Она вспомнила Килленмар, тихая ненависть заставила её стиснуть зубы, в глазах появился опасный огонёк. Закутавшись в плащ, Эллинора направилась к выходу на поверхность. Она выбралась на улицу, прилегавшую к площади, и, прячась за углом, осторожно выглянула: отряд в двадцать человек уже ждал, во главе с Аллертоном. Принцесса усмехнулась.
— А ты боишься меня, ублюдок! Правильно делаешь.
Сделав бесстрастное лицо, Элли вышла на площадь.
— Ну, Аллертон, вот она я, — холодно спросила она.
— Я сказал, с твоими людьми. Где они?
— Они уже далеко и больше не доставят неприятностей. Они не нужны тебе, оставь их в покое.
— Ценой своей свободы покупаешь им жизнь, да, Элли? — усмехнулся Аллертон.
— Я сейчас развернусь и уйду.
— Нет, Элли, не уйдёшь, — тихо сказал герцог, став серьёзным. — Знаешь ведь, что не уйдёшь. У меня Ленмор и твой драгоценный Джарт.
Она некоторое время молча изучала его, потом повернулась и направилась к замку. Сзади раздался голос Аллертона:
— Уступите моей жене лошадь, остолопы.
По-прежнему не говоря ни слова, она села, спокойно перенеся то, что ей связали руки.
— Во избежание неприятных случайностей, Элли.
Она только пожала плечами.
Джарт мерил шагами камеру, с тревогой думая о Ленморе. "Что с ним сделали? Почему Берта так долго нет? Не дайте боги, герцог убил его!" От сырости в груди закололо, узник закашлялся. За дверью послышались шаги, он замер, обуреваемый тревожными предчувствиями. Звон ключей, скрежет замка — на пороге появились два стражника и между ними Ленмор.
— Получай своего дружка, — Берта свалили на койку, как мешок с мукой.
Джарт поспешил к другу, тихо свирепея от его вида: на Ленморе места живого не было, разорванная в нескольких местах рубашка пропиталась кровью.
— Друг, ты как? Живой? — Джарт с тревогой коснулся плеча узника.
Закашлявшись, тот приподнялся на локте, но тут же упал обратно на доски, скривившись от боли.
— Я в порядке, — глухо отозвался Ленмор. — Ну помяли слегка, может, парочку рёбер сломали, подумаешь… Ерунда.
— Ничего себе, ерунда! — возмутился Джарт. — да ты видел себя, герой… Захотелось ему, видите ли, набить герцогу морду!
— Ты меня дослушай, потом возмущайся, — Берт сплюнул кровь. — Аллертон нашёл Эллинору, я слышал, как об этом говорили.
Джарт застыл.
— Как?
— Вот так, — Ленмор прикрыл глаза. — Я не слышал подробностей, но она у него.
— Я разнесу эту клетку по камешку! — взревел Джарт.
— Не стоит.
111 
