51 
— И мне! Ге-го, и мне!
Он уже хотел было сказать: «Прости, Босоножка, у меня больше нет фонариков!» — как вспомнил о маленьком фонарике миссис Кормаци и аккуратно примотал его к рукаву сестренки.
Очень довольная, Босоножка похвасталась перед тараканом:
— У Босоножки тозе есть свет!
— Это здорово, Босоножка, но ты его сейчас не включай, хорошо? Побереги, он нам еще пригодится, ладно? — сказал Грегор, выключая ее фонарик.
Все остальные тоже поспешно выключили фонарики: у них был факел Говарда, и его света пока было вполне достаточно.
Запасных батареек у них оставалось всего шесть, и все решили, что они должны быть у Грегора. Он не стал с ними спорить. Говард был прав — именно ему, Грегору, предстояло сразиться с Мортосом, и в темноте шансов у него было еще меньше, чем при свете, — при его-то скромных способностях к эхолокации.
Грегор собрался было выключить и свой фонарик, как вдруг его внимание привлекло одно обстоятельство. Они много дней плыли в открытом море, вокруг была вода, и ничего, кроме воды, если, конечно, не считать того острова с клещами. А сейчас — сейчас в свете фонарика он увидел высящиеся по сторонам каменные скалы. Видимо, они находились теперь в каком-то ущелье или канале.
Нос Вертихвостки постоянно дергался.
— Осталось несколько минут… Фотос и Бац выполнили свою задачу на отлично — крысы нас ждут.
— Ты можешь определить, сколько их? — спросила Люкса.
— Сорок семь, — тут же ответила Вертихвостка. — Они ждут нас в туннелях за Кружкой.
— Что еще за Кружка? — буркнул Грегор.
— Это круглая, очень глубокая впадина, наполовину наполненная водой. И на дне ее живут змеи, — объяснила Вертихвостка.
— А, так змеи — они вроде рыб? — поинтересовался Грегор.
— Нет, им нужен воздух, чтобы дышать. Но они могут долгое время находиться под водой, в период спячки, — ответил Говард.
Грегор вспомнил про крокодилов, которые тоже могут спать под водой. Может, здесь и крокодилы водятся? Если да, то тут уже не важно какие: обычные или гигантские, потому что и обычные крокодилы, во-первых, огромны, а во-вторых, чрезвычайно опасны.
— Я чувствую его! — возбужденно сказала Вертихвостка. Она напряглась и вытянулась в струнку. — Я чувствую Мортоса!
До самого этого момента Грегор в глубине души надеялся, что все рассказы про ужасающую крысу — простое недоразумение. Что этот Мортос — всего лишь выдумка, миф, который поддерживается крысами и намеренно разносится ими по Подземью ради устрашения его обитателей.
Но Вертихвостка говорит, что унюхала его…
— Ты уверена? — упавшим голосом спросил он. — Ну, то есть — как ты можешь знать, что это именно Мортос, а не какая-то другая крыса?
— Я чувствую его белизну, — ответила Вертихвостка. — Довольно слабо, то тут, то там. Он очень глубоко в Лабиринте, и между нами много камня, поэтому запах слабый и неустойчивый. Но он здесь, это точно.
От волнения Грегор не мог стоять на месте, он вскочил и начал мерить шагами палубу вдоль и поперек.
— Так, ладно. И какой у нас план? Я имею в виду — что мы будем делать дальше, когда проникнем в этот Кружок?
— В Кружку, — поправил Говард. — За Кружкой и вокруг нее расположены несколько входов в Лабиринт. Но вообще-то наш план состоял в том, чтобы тайно пробраться к ним и захватить крыс и Мортоса врасплох. Теперь по милости наших славных светляков это невозможно.
— Это что касается плана А. Каков план Б? — спросил Грегор.
Последовала долгая смущенная пауза.
— Да ладно! У всех всегда есть в запасе план Б!
— При всей мудрости и дальновидности Совета, Наземный, согласись, они не могли предвидеть многих обстоятельств нашего путешествия, — мягко возразил Марет. — В Подземье, если не срабатывает имеющийся план, остается только два выхода: сражаться или убегать.
— Убегать?
Впереди туннель, битком набитый крысами. Позади Водный путь, в котором нет клочка суши, чтобы отдохнуть, зато есть жуткие плотоядные насекомые — чудища со щупальцами.
— Но ведь бежать некуда! — сказал Грегор.
— Это облегчает нам выбор, — усмехнулся Говард, вытаскивая из ножен меч.
— Вертихвостка, какой вход наименее опасен? — спросил Марет.
— Самый дальний. Он расположен над водой. Крыс там не было многие годы — может, они о нем забыли, а может, там водится что-то такое, чего они боятся. Хотя я ничего не чувствую, — ответила Вертихвостка.
51 
