25 
Ковбой чуть смутился:
— Ты хорошая повариха… Яблоко от яблони недалеко падает.
— Почему ты не пришел домой обедать?
— Я был занят, — сердито огрызнулся он. — А ты приготовила обед?
— Мясо, салат… и… бисквиты, — ответила Хэлен.
Ковбой с надеждой оглянулся.
— Бисквиты?
— Я скормила их лошадям.
— Целый противень бисквитов? — Николас в ужасе уставился на нее.
— Не думаю, что от этого им станет плохо, — быстро сказала Хэлен.
— Да не им. Мне! Как ты могла так поступить? Целый противень, — уныло проворчал он.
— Холодные бисквиты невкусные. — Хэлен отрезала большой кусок пирога и положила его перед ним.
— Какая разница — холодные или горячие? — пожал плечами ковбой.
— Похоже, что ты голодал несколько недель подряд, — девушка лукаво улыбнулась, — хотя в подвале огромное количество банок от Мейбл Керби и… и Дианы какой-то…
— Ли, — добавил Николас.
— …И Кэти Парсонс, и, насколько я помню, Бетти Бул!
Он ухмыльнулся.
— У Юлиуса был целый фэн-клуб.
— Полагаю, что дамы старались произвести впечатление не только на Юлиуса, — раздраженно заявила Хэлен и неожиданно для себя спросила: — Они тоже не из тех, кто не требует никаких обязательств?
Николас ухмыльнулся.
— Только не Мейбл Керби. Она жена Фрэнка.
А остальные? Хэлен отвернулась и принялась быстро и яростно тереть посуду.
Она не ожидала от себя такой бешеной вспышки самой обыкновенной ревности, но ничего не могла поделать. Хэлен не сомневалась в том, что интерес Николаса к ней намного сильнее, чем к этим женщинам. Но даже это не помогало.
— Ты не хочешь попробовать пирога? — спросил Николас. — Очень вкусный.
— Я не голодна. Я растолстею, если каждый день буду столько есть.
— Телу нужна пища.
— Знаю. Но не в таких количествах.
— Так ты долго не протянешь.
— Ты не выживешь меня отсюда. — Хэлен села напротив него. — И давай лучше обсудим справедливое разделение труда.
— Ты собираешься пасти скот?
— Я не знаю. Выскажи свое мнение. — Хэлен с надеждой посмотрела на Николаса.
Ковбой нахмурился.
— Мое мнение? Тебе надо вернуться в Нью-Йорк.
Хэлен покачала головой.
— Ты, наверное, получал жалованье за свою работу. Я знаю, что Юлиус платил тебе, а теперь ты работаешь бесплатно.
— Я владею половиной ранчо, — напомнил ковбой. — Юлиус деньгами платил мне немного. В основном скотом. Значительная часть стада — моя.
— То есть в действительности я владею не половиной?
— Твоя собственность — половина имущества и половина из более чем двух третей стада. А я должен платить тебе ренту за пастбище.
— Не глупи.
Николас немного поколебался, покраснел и посмотрел в сторону.
— Юлиус вел книги учета и делал записи, — сказал он, кивая на шкаф с выдвижными ящиками, стоявший в углу кухни. — Он записывал, сколько у нас скота, кого продать, кого — нет, сколько телят и в какой они форме. Он делал это мастерски. Ты можешь просмотреть записи. Посмотрим, сумеешь ли ты разобраться, где у скота голова, а где — хвост.
— Я занесу все данные в картотеку.
— В картотеку?! Зачем?
— Так удобнее.
Николас недоверчиво хмыкнул.
— Пойдем, — предложила Хэлен. — Я покажу тебе, как ею пользоваться.
— Я не могу. Мне нужно работать.
— Но уже стемнело.
— Это неважно. Я пошел.
После его ухода Хэлен решила пойти спать. Но вместо того, чтобы отправиться в комнату Юлиуса, она повернула в другую сторону, открыв дверь в свою старую спальню. В комнату, которую только что оставил Николас.
Она оглядела в окно двор, конюшню, сарай, сторожку. Свет не горел. Николас, наверное, спал, точно так же, как спал двенадцать лет назад, когда она, юная мечтательная девчонка, стояла здесь каждую ночь, пристально глядя на место, где, как она знала, лежал ковбой.
Она хотела лечь вместе с ним, спать с ним, любить его и просыпаться в его объятиях.
Хэлен по-прежнему хотела этого.
И он тоже хотел. Сегодня Николас сам подтвердил это. И его слова не вызывали сомнений. Проблема была лишь в том, что она хотела намного больше.
8
Хэлен занимала все его мысли. И с каждым днем становилось все труднее делать вид, что ничего не происходит.
Конечно, густая темная зелень сосен и елей осталась прежней, листья осины постепенно блекли. Колючая проволока изгороди оставалась колючей проволокой, как на нее ни посмотри. И скот по-прежнему отнимал почти все время Николаса.
25 
