225 
Джека не меньше.
— Выбросить? Да как вы могли подумать? После того как Шарлотта вложила в них столько труда? Конечно, они у меня. Все ее вещи у меня… Возможно, мне следовало… — Джек смутился при мысли о полных платьев и туфель шкафах, полках с книгами и ящиках, заполненных бумагами, исписанными аккуратным почерком Шарлотты. Нужно было давно просмотреть их, оставить себе несколько личных вещей, а остальное раздать.
Калев Биллер вздохнул с облегчением.
— Я очень на это надеялся. Послушайте, мистер МакКензи, при всем уважении к вашим чувствам, Шарлотта занималась исследованиями не для того, чтобы они остались лежать в ваших шкафах. Она наверняка хотела, чтобы другие исследователи, а с ними и потомки могли ознакомиться с результатами. Вы сможете сделать это?
Джек пожал плечами.
— Если вы считаете, что эти документы кому-то нужны… Хотите, я пришлю их вам? — Он взвалил на плечо рюкзак. Поезд наконец подали.
Калев Биллер колебался.
— Я не совсем тот человек, который нужен в этом случае, — заметил он. — Это скорее для… более литературно и лингвистически ориентированного факультета. Сам я занимаюсь искусством и музыкой коренного населения, понимаете?
Джек в принципе понимал, но считал, что толку от этого мало.
— Слушайте, мистер Биллер, мне пора на поезд. Говорите прямо, что вы задумали. Кому я должен послать документы?
— В принципе, в любой университет…
— Мистер Биллер! В какой? — Уклончивость Калева Биллера бесила Джека. Судя по всему, он хотел, чтобы документы были переданы какому-то определенному факультету, но не мог заставить себя говорить откровенно.
— Может быть… Веллингтон? Там как раз создали доцентуру, которую… — Калев Биллер переминался с ноги на ногу.
— Хорошо, мистер Биллер. Веллингтон. Как только у меня будет время просмотреть материалы, я отправлю их. Кому-нибудь конкретно?
Тут Биллер покраснел еще больше.
— Вообще-то, я хотел попросить вас… это наверняка очень много бумаг. И… возможно, университет пришлет кого-нибудь, кто просмотрит их сам…
Калев хотел, чтобы университет прислал в Крайстчерч какого-то конкретного доцента. Джек удивился, не понимая, что ему с того. А потом ему вспомнилось, при каких обстоятельствах он слышал имя Биллера.
— Скажите, это не ваш сын сбежал с моей внучатой племянницей Лилиан?
Лицо Калева Биллера приобрело цвет переспелого помидора.
— Парень, который сравнивает полинезийские диалекты или что-то в этом роде?
Биллер кивнул.
— Мой сын мог бы оценить записи вашей супруги лучше, чем любой другой, — принялся оправдываться он. Наверное, помогать родственникам найти интересные проекты для исследования было запрещено какими-то академическими нормами.
Джек усмехнулся.
— Я не сомневаюсь. И вероятно, разбирая материал, ваш сын немного восстановит семейные связи.
Биллер закусил губу.
— Я еще не говорил об этом с Илейн, — произнес он. — И тем более с моей женой и Тимом Ламбертом. Они все равно ничего о детях не знают. Признаться, эта мысль пришла мне в голову только вчера, когда я услышал, что вы здесь. Но я действительно рассуждал эгоистично, мистер МакКензи. Надеюсь, у вас вскоре будет время…
Джек заставил себя улыбнуться. Время — не проблема. Проблема заключалась в том, чтобы войти в комнату Шарлотты, вдохнуть ее запах, прикоснуться к вещам, которых касалась она. Но Калев прав. Это нужно сделать. Шарлотта хотела бы этого. Она восстала бы против мавзолея… Джек почувствовал боль в груди и вдруг увидел перед внутренним взором пирамиды египетских фараонов. Души, замурованные с кучей разных предметов, привязанные к этому миру, далеко от Гавайки. У Шарлотты это вызвало бы отвращение. Джек решил заняться ее комнатой на следующий же день.
Чтобы добраться на машине до Киворд-Стейшн, ему потребовался почти целый день. Вообще-то, он мог бы приехать быстрее, но Джек не доверял технике и опасался давить на педаль газа. Напряженный и до смерти уставший, он вернулся на ферму только во второй половине дня, завел автомобиль в сарай и решил зайти в дом через заднюю дверь. Если удастся не попасться на глаза матери, то можно будет поспать еще часа два, до ужина. Тогда он наверняка будет в состоянии рассказать о свадьбе — и встретиться с Глорией.
Но он увидел девушку сразу же, у загона рядом с конюшнями. Огороженный кружок часто использовали для обучения лошадей и собак. Глория заняла его вместе с щенком колли, которому было, пожалуй, около полугода, собакой из того же помета, что и Тьюзди, и Шэдоу.
225 
