очень нудно 
245 
— Ты тоже, — возразила девушка.
А затем ловко просунула правую руку в промежность овцы, нащупала застрявшего ягненка, поправила его вывернувшуюся переднюю ножку. И вместе с остатками околоплодных вод он выскользнул на свет.
— Я возьму их к нам, мистер Джек! — произнес старший маори и втолкнул слабо протестовавших животных в свою палатку, прочь от бушующего ветра.
Джек побрел к куче брезента и подпорок, в которую тем временем превратилась его собственная палатка. Никто не подумал о том, чтобы поставить ее, пока он возился с овцами. Нужно было отдать распоряжение. Однако все мужчины уже забрались в свои укрытия. Все, кроме Глории… Она молча подошла, взялась помогать, но ветер то и дело вырывал у нее из рук брезент и перетяжки. Джек, с трудом дыша, держал подпорки, пока Глория привязывала их. Когда палатка наконец была установлена, он, дрожа, рухнул на землю. Глория втащила внутрь спальники и устало присела в уголке. Только теперь Джек сообразил, что тюк с ее собственной палаткой тоже еще лежит в снегу.
— Я не смогу сейчас поставить еще одну, — прошептал Джек. — Нужно попросить ребят…
Рабочие уже давно забрались в свои палатки, из двух доносилось блеяние овцематок. Терпеливые маори забрали их к себе. Вряд ли кто-нибудь из них добровольно выйдет в бурю еще раз, чтобы поставить палатку для Глории. Девушка в панике смотрела на узкое пространство, наполовину занятое импровизированным ложем Джека. Это нечестно. Он обещал ей…
И только потом она услышала его хриплое дыхание.
Джек лежал на одеяле с закрытыми глазами и пытался дышать спокойнее, но когда воздух наконец-то стал немного теплее, он с трудом подавил кашель.
— Мне так жаль, Глори. Может быть… может быть, позже, но…
Глория опустилась на колени рядом с ним, когда он закашлялся.
— Подожди, — сказала она и принялась рыться в седельных сумках. Бабушка Гвин положила медикаменты, она сама дополнила набор.
— Масло… масло чайного дерева? — попытался пошутить Джек. — Оно есть в Австралии… входит в неприкосновенный запас…
— Хорошо помогает от волдырей на ногах, — заметила Глория.
— С этим нам бороться не приходилось. — Джек снова закашлялся.
Глория выудила из сумки бутылочку сиропа ронгоа.
— Глотни. — Она поднесла бутылочку к губам. — У тебя жар, — встревожилась девушка.
— Это просто из-за ветра… — прошептал Джек.
Глория увидела, что он дрожит, и нашла его спальник. Она расстегнула его, и Джек с трудом забрался внутрь. Глория помогла ему застегнуть мешок, но про себя отметила, что ему, похоже, не стало теплее.
— Давай я спрошу, может, кто-то сделает чай, — сказала она. Ей не хотелось идти к другим палаткам; к тому же буря продолжала бушевать. Однако она очень беспокоилась за Джека.
Джек покачал головой.
— В такую бурю… никакой костер гореть не будет… — Его трясло. — Глори, я… я тебе ничего не сделаю, ты же знаешь. Просто расстилай постель и попытайся поспать.
Глория растерялась.
— А ты?
— Я тоже посплю, — ответил Джек.
— Тебе нужно снять мокрые вещи.
Ввалившись в палатку, Джек снял с себя только промокший насквозь плащ. Влажная рубашка и бриджи должны были высохнуть сами по себе. Но так он никогда не согреется.
Мужчина бросил на Глорию скептический взгляд.
— Не беспокойся, — сказала она. — Я знаю, что ты ничего мне не сделаешь.
Отвернувшись от него, она выудила из его седельных сумок сухую фланелевую рубашку и джинсы. Мокрую одежду Джек кое-как стянул — дрожь никак не унималась, мешала одеться снова. От приложенных усилий он снова закашлялся. Встревоженная, Глория сидела в своем углу и смотрела на него.
— Ты заболел…
Джек покачал головой.
— Иди спать, Глория.
Глория погасила фонарь, слабо освещавший палатку. Джек лежал в темноте, пытался согреться и прислушивался к ее дыханию. Глория, напряженная до предела, в свою очередь прислушивалась к нему. Казалось, прошел не один час, а Джек все еще сотрясался от дрожи. Его дыхание по-прежнему было хриплым. Наконец Глория встала и придвинулась к нему.
— У тебя жар, — сказала она. — И озноб.
Он не ответил, но его тело говорило само за себя. Без тепла он не сможет уснуть, а утром его состояние только ухудшится. Девушке вспомнилось письмо, которое он писал из санатория. У него не в порядке легкие, он может умереть…
245 
