очень нудно 
180 
Они убьют ее. В этом не было никаких сомнений. На арене или вне ее, на тренировке или за обедом. Если она останется жить в Риме, дни ее сочтены.
— Мы отведем тебя в казармы Второго яруса, — крикнул ей Метон. — Придется приставить к тебе стражника и держать его днем и ночью. Я не знаю, что делать с тобой дальше.
Ауриана кивнула. Затем ей вдруг вспомнился Эрато.
— Ты спасешь меня от дружков Аристоса, но кто спасет меня от Эрато? Должно быть, он уже готовится поставить меня во дворе в качестве мишени для тренировок копьеметателей. Боги дают мне время собраться с силами, прежде, чем состоится наша встреча.
Метон вздрогнул. Ему показалось, что она уже все знает, однако это было не так. В его глазах вспыхнула скорбь, которую он сейчас же постарался заменить своей обычной циничной отчужденностью и безразличием. Он схватил Ауриану за руку и притянул поближе к себе.
— Тебе не придется больше увидеть его, Ауриана, — сказал он приглушенным голосом. — Эрато уже уплатил дань за перевозку Паромщику. Зная его характер, можно с уверенностью сказать, что он попытался сбить цену.
— Что? — шепотом спросила она, внезапно оцепенев, словно из нее мощным ударом вышибли дыхание, и черная грусть медленно стала просачиваться в ее сознание. — Это что, нелепая шутка?
Да, она это не предвидела.
— Я сказал правду, Ауриана. Мне сообщили эту весть незадолго до конца вашего поединка, — он заставил Ауриану наклониться еще ниже, посмотрев при этом направо и налево, опасаясь соглядатаев. — Это сделали головорезы Планция. Они засекли его розгами насмерть в казармах городских когорт.
На глаза Аурианы навернулись слезы. Ее тело встряхнули судороги, но она все же овладела собой и удержалась от рыданий. Потупив голову, она закрыла глаза, и тут же перед ней предстала нарисованная воображением картина зверской расправы с Эрато. Ей стоило большого труда избавиться от этого видения.
«Эрато! Неужели это случилось именно с тобой? Ты был добрым человеком, и я тебе многим обязана. Ты подарил мне проблеск надежды, когда я была раздавлена горем. Благодаря тебе я смогла вздохнуть чуточку свободнее. Ты был честен, хотя никто тебя к этому не принуждал. Я не верю в твою смерть! Как бы ты удивился, увидев, что я оплакиваю тебя! Я знаю, что ты думал, будто бы ничего не значишь для меня, но это не так. Фрия, будь добра и нежна к его душе, хотя он почти забыл тебя и знал тебя только в образе Немезиды».
Она положила руку себе на живот, и ощущение новой, пробуждающейся жизни внутри себя подействовало на нее как целительный бальзам. Одну жизнь боги забирают, а другую дают взамен. Обмен никогда не бывает равноценным. Забирают больше, чем дают, но потеря восполняется надеждой. Фрия — хитрая и милосердная мать.
Хаос печали вернулся, ужалив ее острой болью, когда перед ней вновь возник образ Марка Юлиана. Теперь она заплакала и не стыдилась своих слез. Она беззвучно оплакала их обоих.
«Марк, это невыносимо. И все же было бы еще хуже, если бы этого никогда не случилось, если бы я никогда не узнала тебя. Что станет со мной и с Сунией? Я хочу выплакать свою боль и тревогу луне. Меня одолела такая усталость, что я смогу проспать семь лет не просыпаясь».
Толпа еще продолжала шуметь, а конь вместе с растрепанной всадницей уже растаял в темном, зияющем пустотой проходе под аркой. В воздухе витала одна мысль, бывшая у всех на уме: «Она не могла сделать то, что сделала». Для многих было бы легче поверить, что Ауриана никогда не существовала, что она — плод коллективного воображения, один из призраков, который материализовался на перекрестках времени, чтобы обозначить смену эпох.
Глава 60
Поединок уже близился к концу, хотя его победитель еще не был известен. Восемьдесят рослых преторианцев, что стояли двойными рядами вдоль коридора со сводчатым потолком, который вел к спальным покоям Императора, не обращали особого внимания на рев, доносившийся из Колизея. Да и что могла значить еще одна победа Аристоса в такой день? Особенно в этой идиотской схватке с женщиной. Домициан втоптал в грязь добрую старую репутацию Игр, допустив на арену женщин. Ну что ж, это еще одна причина, по которой нужно избавиться от него.
Скоро должен был начаться девятый час. Преторианцы изнывали от жары. Их шерстяные, обильно смоченные потом туники прилипли к спинам. Мокрые ладони скользили по древкам копий.
180 
