очень нудно 
52 
– Они все еще продают.
– Значит, покупайте.
– А лимит, мистер Крог?
– Никакого лимита.
– Откуда же взять деньги?
– Я все устроил. Деньги даст АКУ…
– Нам потребуется почти все, что у них есть.
– Вы все и получите.
– Но как же… Тогда они перестанут объявлять дивиденды. Начнется паника. Это будет не единственная брешь. Все поползет. Вам придется латать дыры в Берлине, Варшаве, Париже – всюду.
– Нет, нет, – сказал Крог, – вы преувеличиваете. Вы слишком долго были в центре событий. Холл. Мне со стороны виднее. На будущей неделе мы запускаем американскую компанию, и тогда рынок наш. – А АКУ?
– Мы ее продаем. Покупает «Баттерсон». Миллион фунтов наличными. Можно целую неделю затыкать любые дыры. Так что продолжайте покупать. – Но в АКУ не останется ни фартинга. – Тихим свистом донеслось из далекой комнаты в Амстердаме дыхание Холла.
– Она будет стоить ровно столько, сколько сейчас. Правда, в акциях амстердамской компании.
– Но вы-то знаете, что мы не стоим денег, которые тратим. – Разговаривая с Холлом, Крог не нуждался в телевидении: они так давно знают друг друга, что для каждой его интонации Крог мог вообразить сопроводительный жест – укоризненное покачивание ногой, опасливое поигрывание часовой цепочкой.
– Нет, стоите, Фред, – сказал Крог. Сейчас он был снова счастлив – он имел дело с цифрами; здесь он знал все, здесь он все мог, потому что цифры не живые люди. – Вы стоите больше. Мы вам обязаны своим кредитом. АКУ – это пустяк. Мы поместили в нее деньги, а теперь решили продать. Но если у вас сорвется, то прогорит и ИГС.
– Но реальная стоимость…
– Три минуты, – сказал голос по-немецки.
– Реальной стоимости не существует, – сказал Крог. Он взял со стола и поставил обратно пепельницу – «ЭК». – Существует цена, которую людям угодно платить. Следите за каждой вашей акцией на амстердамской бирже. Цену нужно поднять.
– Здесь стали сбывать акции. Ходят всякие слухи… – У вас есть деньги. Вы можете держать твердую цену. И тогда перестанут продавать.
– Значит, сегодня я опять весь день покупаю?
– Вам может не хватить агентов. А денег хватит.
– Но «Баттерсон» не решится купить.
– Я лично гарантировал им возместимость вложений в АКУ. Они имеют дело с «Крогом», Холл.
– А потом они проверят книги…
– И обнаружат, что вложения сделаны в акциях нашей амстердамской компании, а та является дочерней компанией ИГС. Что может быть надежнее, чем вложить деньги в «Крог»?
– А как-нибудь иначе мы не можем достать деньги, мистер Крог? – Впрочем, в голосе уже не было настоящей тревоги; ничто не могло подорвать его веру в Крога, а тем более это маленькое мошенничество. Он повиновался ему безропотно, в его преданности было даже что-то средневековое: подобно рыцарям Генриха Второго, он ловил любое желание своего господина, он мог бы угадывать его желания, будь он поумнее. – Меня здесь никто не подменит? – рядом Холл тоже неоценим: маленькая ловушка, легкий шантаж. – Вы отлично знаете, Холл, как трудно сейчас с деньгами. Краткосрочных займов мы уже брать не можем. Нам бы с этими расплатиться. – Мне кажется, они поднимут страшный шум, когда разберутся. – Купив, они не станут шуметь. Что они скажут акционерам? Они не осмелятся оказать на нас давление. Им придется выждать. А когда нас не будет держать Америка, я откуплю у них компанию, если они захотят. Все будет в наших силах. Кстати, я принял меры предосторожности. Приобретение акций я пометил задним числом.
– Шесть минут.
– И директора дали свое согласие? – благоговейно замирая, спросил Холл. – Конечно, – успокоил Крог. Не станешь ведь объяснять Холлу, что из-за такого пустяка, как подписать чеки, совершенно незачем держать совет со Стефенсоном, Асплундом, Бергстеном. У него есть их факсимиле на резиновых штемпелях. Лаурина он тоже не стал посвящать в это дело, успеется. К тому же покупка акций была помечена такой старой датой, когда Лаурин просто еще не был директором. Он тихо проговорил в телефон:
– Сейчас уже все в порядке, Холл.
– Вам видней.
– Несколько дней назад я немного понервничал. Не чувствовал себя готовым. Здесь заводятся порядки, как в Америке. Готовили забастовку, а Лаурин как нарочно заболел, Но я все уладил. В газеты ничего не просочилось, и никаких письменных обещаний я тоже не дал. Так что дела идут превосходно, Холл.
– Мне, значит, покупать?
– Сегодня утром это должно кончиться. Рассчитывайте на деньги от «Баттерсона». Возвращайтесь, когда кончите дела в Амстердаме. Можете понадобиться. На фабрике неспокойно.
52 
