Последние отзывы

  87  

– Он сам к нам приехал.

– Я могу на него посмотреть?

– Конечно. Он здесь. Сейчас я его позову.

Бернем-сахиб сказал правду. Юноша был очень хорош собой. Красивое лицо, великолепные глаза, безукоризненное сложение.

Грейс подумала, что надо бы нарисовать его портрет, а потом задала себе вопрос, не тот ли это индиец с заветной картинки? И, присмотревшись, решила, что это не он.

– Это Арун, – с гордостью представил Бернем-сахиб.

– Очень приятно.

Флора протянула руку, и Аруну ничего не оставалось, как ответить на пожатие. Голос женщины был лишен эмоций, но острые ногти впились в его мягкую ладонь. Он стерпел. И точно так же выдержал ее изумленный, пылавший бешенством взгляд.

Рядом с Флорой стояла белая девушка, которую он никогда прежде не видел. Старуха представила ее как свою племянницу.

Арун не помнил ни вопросов, которые задавала ему Флора, ни то, что он отвечал. Он пребывал в смятении. Как она очутилась здесь, какая злая судьба привела ее в это заброшенное место?! Бернем-сахиб говорил про какую-то пожилую даму благотворительницу, которой он отсылал свои письма, но Аруну и в голову не могло прийти, что это Флора Клайв!

Вспомнив по опийную фабрику, куда она послала его на смерть, юноша подумал о том, что одной рукой Флора раздает то, что отнимает другой.

Настал сезон муссонов, так называемое «гнилое время». Деревянные предметы набухали, книги и обувь покрывались плесенью, соль и сахар таяли, было трудно высушить одежду. Но Арун и Сона не расстраивались. Они окончательно уверились в том, что жизнь прекрасна. А что будет теперь?!

У Аруна не было никакой надежды на то, что Флора оставит его в покое. А Бернем-сахиб как назло принялся расхваливать Сону:

– У Аруна-джи красавица жена. Настоящая Лакшми! Она нам помогает. Индийцы не отпускают дочерей в школу, и Сона-джи придумала собирать малышек у себя дома. Она читает девочкам «Махабхарату» и заодно обучает грамоте.

Флора кисло улыбнулась.

– Прекрасная идея. А где вы живете?

Неизвестно, что бы ответил Арун, но его опередил Бернем-сахиб:

– Неподалеку, в этом квартале. Вам каждый покажет.

– Сейчас я должна вернуться в гостиницу. Я обязательно помогу вам, Бернем-сахиб.

Последнюю фразу Флора отчеканила со странным каменным выражением лица. Ее голос казался механическим, неживым. Грейс подумала, что тетке плохо, и не на шутку встревожилась. Напрасно Флора в ее возрасте разъезжает по городам и весям, да еще посещает такие кварталы. Здесь куда легче подцепить заразу, чем в лондонских трущобах!

Над Гангом висели тучи, и низкий звук реки казался угрожающим. Ветер рвал подол платья. Грейс была уверена, что они отправятся прямо в отель, но Флора упорно шла по улице. Казалось, старухой движет некая исступленная сила.

Девушка видела, что тетка вне себя, но не могла понять, что так разозлило Флору. Бернем-сахиб был приятным собеседником и производил впечатление очень доброго, честного, бескорыстного человека, да и молодой учитель-индиец был выше всяких похвал.

– Куда мы идем? – осмелилась спросить Грейс, и Флора язви тельно процедила сквозь зубы:

– Посмотреть на жену этого красавчика, на Сону-джи!

Они остановились, чтобы спросить дорогу. В воздухе расползался дым печей: местные женщины готовили ужин. Грейс улавливала запахи вареного риса, маринованного манго, жареной рыбы и острых приправ.

Домик Аруна и Соны был небольшим и старым. В крохотном садике росли цветы. Вышедшая навстречу молодая хозяйка с удивлением уставилась на нежданных гостей.

Обрамленные густыми длинными ресницами глаза, светившиеся любовью к жизни, казались огромными, зубы сияли нетронутой белизной, а кожа была нежна, как миндаль. Индианка была в изумрудном сари с широкой желтой каймой, в шарфе с золотыми арабесками и многочисленных браслетах. Грейс не видела ее волос, но была уверена, что они великолепны.

Флора заговорила по-английски, но, поняв, что собеседница плохо знает язык, перешла на хинди. Грейс не поняла ни слова, но заметила, что подбородок тетки неестественно вздернут, взгляд холоден и жесток, а голос полон резких, властных интонаций.

Однако Сона не выглядела ни растерянной, ни испуганной, значит, содержание речи Флоры было вполне безобидным.

– Какая красивая пара! – заметила Грейс, когда они повернули обратно.

– Такие союзы недолговечны! – бросила Флора. – Боги завистливы, они не терпят совершенства.

  87