24 
Данте раздраженно сверкнул на нее глазами с высоты своего роста.
– Почему ты его защищаешь?
– Он обожает твою мать, делает ее счастливой, – негромко возразила ему Топси. – Он мне нравится – они оба, – и графиню огорчает то, что ты так явно презираешь мужчину, за которого она вышла замуж.
В ответ на ее укор уголок неулыбчивого рта Данте опустился, а изумрудные глаза засветились холодным гневом.
– Проклятье! Как ты смеешь вмешиваться в частные дела моей семьи? Даже комментировать? – презрительно заявил он.
Топси сначала побледнела, потом покраснела, одновременно пристыженная и раздраженная. Стоило держать свои мысли при себе. Высокомерный и ледяной взгляд Данте пугал ее, и она, развернувшись, зашагала через площадь.
Но Данте ухватил ее за локоть, удерживая:
– Куда ты направляешься?
– В галерею Уффици.
Данте наградил ее очередным унизительным взглядом:
– В это время дня? Там толпы туристов, а попасть можно, только если билет заказан заранее.
– Я ничего не заказывала, – с сожалением призналась Топси.
– Тебя ждет кошмар. Откажись от этой идеи. Обещаю как-нибудь организовать тебе особый проход, так ты сможешь все осмотреть спокойно.
Глаза Данте встретили ее взгляд, мир словно покачнулся. В этот пьянящий момент значение имел только Данте, который наполнял ее голову безумными мыслями, а тело – знакомыми реакциями, с которыми она ничего не могла поделать. Она хотела его, как никого не хотела прежде, – жаждала всем своим существом.
Губы Данте изогнулись в медленной торжествующей улыбке, и он опустил солнечные очки, разрывая связь, которая заставляла все тело Топси трепетать от возбуждения. Она моргнула, на мгновение потерявшись в когтях неудовлетворенного желания, и опустила голову, пытаясь взять себя в руки.
– Ты даже не сказал, что здесь делаешь, – сбивчиво выдохнула она.
– Мама забыла попросить тебя забрать ее контактные линзы из аптеки, – прозаично сообщил он.
– О… Конечно, а я и не вспомнила. Она всегда просит меня сделать какие-то дела в городе, но я не хотела так рано ее будить, чтобы узнать, что нужно. – Топси прижала руку к гудящей голове, словно это могло заставить ее снова мыслить логично.
– Это первое здание Банка Леонетти, который много лет назад основал один из моих предков. – Данте остановился перед высоким строением из песчаника, в лучших традициях старинной флорентийской архитектуры. – Я начал работать здесь, когда мне исполнилось двадцать один год, а спустя несколько лет мы перенесли центральный офис в Милан и пожертвовали здание городу, чтобы открыть в нем музей.
– Двадцать один? Это юный возраст. Ты никогда не хотел быть кем-то еще, не банкиром?
– Моя будущая карьера была определена в день моего рождения, – сухо сообщил Данте. – Отец не позволил бы мне выбрать другой путь. К счастью, я унаследовал деловую хватку Леонетти и талант к вычислениям. А ты мне так и не объяснила, как умудрилась заметить вчера ошибку на документе.
Топси покраснела:
– Я просто увидела, что вычисления неправильные.
– Но ты смотрела на них всего пару секунд.
– Ничего не могу поделать; иногда мои мозги работают как компьютер, – призналась она негромко. Из-за своих талантов она часто выглядела одаренным ребенком, вундеркиндом, и неловкость сохранилась и во взрослые годы. – Куда ты меня ведешь?
Они направлялись на оживленные средневековые улочки между Виа Маггио и Пьяцца Питти, в квартал художественных мастерских. Они словно перенеслись назад во времени, шагая между витринами, где выставляли свои работы переплетчики, изготовители скрипок, кузнецы, скульпторы и сапожники. Улочки были очаровательны – настоящая средневековая Флоренция, которую мог показать только местный житель. Топси несколько дней бродила по городу с путеводителем, вместе с бесконечной толпой таких же прилежных туристов, пока достопримечательности не начали сливаться, а мозг не оказывался перегружен информацией.
В дизайнерской студии она выбрала в подарок для Кэт красивую эмалевую рамку для фотографий – и удивленно нахмурилась, когда Данте попытался заплатить за ее покупку.
– Это не для меня, а для моей старшей сестры, в подарок, – сообщила она, вежливо отказывая ему.
Но Данте удалось купить ей лимонное мороженое, такое вкусное, что у Топси вырвался жалобный стон удовольствия от вкуса. Взяв салфетку, Данте вытер кончик ее носа и уголок рта, испачканные мороженым.
24 
