очень нудно 
45 
«Должно быть, они видят во мне одержимого», – подумал он. Одержимость – неподходящее состояние духа для шефа полиции. Одержимый, безусловно, не внушает доверия окружающим. Единственное, что он мог внушить Кэлу Хокинсу, это страх.
Когда они были примерно в пятидесяти ярдах от поворота на горное шоссе, Датч сказал:
– Если увижу, что ты саботируешь, брошу тебя в тюрьму.
– За что?
– За то, что разозлил меня.
– Не имеешь права.
– А вот попробуй проверить – и увидишь. Выжми из этого драндулета все, что он может дать, ясно?
– Да, но…
– Никаких «но».
Хокинс облизнул губы и крепче стиснул баранку.
– Ни черта не вижу, – пробормотал он и сбросил скорость перед поворотом.
Это был трудный и опасный поворот, а за ним начинался крутой подъем. Хокинс должен был поворачивать медленно, чтобы не оказаться на обочине, но в то же время сохранить достаточное ускорение, чтобы одолеть подъем.
Датч включил двустороннюю рацию.
– Осади назад, Булл. Держи дистанцию.
– Не волнуйся, приятель, – раздался в переговорном устройстве голос Уэса. – Я только что отдал ему тот же самый приказ.
– Тихо и плавно, – бормотал Хокинс, обращаясь то ли к себе, то ли к грузовику.
– Не слишком тихо, – вмешался Датч. – Ты должен взять этот подъем.
– Только я умею водить этот грузовик.
– Вот и веди. Но ты должен чертовски постараться вести его правильно. – Сам того не замечая, Датч затаил дыхание.
Хокинс осторожно взял поворот. Все прошло благополучно.
Датч выдохнул.
– А теперь жми на газ.
– Не учи меня делать мою работу, – огрызнулся Хокинс. – Черт, вот тьма египетская!
Вдоль федерального шоссе, переходившего в Главную улицу Клири, по всему городу тянулись фонари от одного края до другого, но сразу за его пределами освещение обрывалось и наступала непроглядная тьма. Фары грузовика выхватывали из мрака лишь безумную пляску замерзших капель на ветру.
Эта призрачная пляска напугала Хокинса. Он отпустил акселератор.
– Нет! – Датч ездил по федеральному шоссе тысячи раз и знал, что на этом участке нужен разгон, иначе подъем не одолеть. – Жми на газ!
– Я ничего не вижу, – прохрипел Хокинс.
Он перевел грузовик на нейтральную скорость и отер лицо рукавом. Он сильно потел, несмотря на холод, и этот пот пах примерно так же, как и вызвавшая его сивуха.
– Жми на газ, – сквозь зубы повторил Датч.
– Погоди минутку. Дай глазам привыкнуть. Когда вся эта дрянь перед носом мельтешит, у меня голова кругом идет.
– Никакой минутки. Давай сейчас же.
Хокинс хмуро покосился на него.
– Тебе что, на тот свет невтерпеж?
– Нет, это, похоже, тебе на тот свет невтерпеж. Потому что я тебя пристрелю, если этот грузовик не сдвинется с места через пять секунд.
– Шеф полиции не имеет права так угрожать частным лицам.
– Раз.
– Эй, что там у вас? – пробился в рации искаженный помехами голос Уэса.
– Два. – Датч нажал кнопку приема-передачи и заговорил в рацию: – Кэл раздумывает, как лучше взять подъем. – Он отключился. – Три.
– Датч, ты уверен, что стоит продолжать? – В голосе Уэса слышалось беспокойство. – Может, передумаешь?
– Четыре.
– Булл еле держит «Бронко» на дороге, и это на песке! Мы ничего не видим перед капотом и…
– Пять. – Датч вытащил пистолет из кобуры.
– Черт! – Кэл перевел рычаг на первую скорость.
– Все в порядке, Уэс, – сказал Датч в рацию, мысленно гордясь тем, что считал своим самообладанием. – Мы едем.
Кэл отпустил рычаг и нажал на акселератор. Грузовик прокатился на несколько футов вперед.
– Поддай газу, а то он не возьмет эту горку, – напомнил Датч.
– Не забывай, у нас тяжелый груз.
– Вот его и надо скомпенсировать.
Хокинс кивнул и перевел машину на вторую скорость, но стоило ему это сделать, как задние колеса начали проворачиваться вхолостую, не находя сцепления с дорогой.
– Ничего не выйдет.
– Не отпускай.
– Ничего не…
– Не отпускай! Давай еще раз! Жми на газ!
Хокинс помянул Иисуса, Марию и Иосифа, после чего исполнил приказ Датча. Колеса нашли дорогу, и грузовик двинулся вперед.
– Видишь? – В голосе Датча прозвучало больше облегчения, чем он сам готов был выказать.
– Да, но нам еще надо взять черт знает сколько поворотов.
– Ты сможешь это сделать.
– Я могу доставить нас обоих прямо в пекло. Я же ни черта не вижу. Как бы мне не навернуться к чертям собачьим под откос со всем этим песком.
45 
