229 
Мы втроем бежали по липовой роще, босыми ногами приминая невысокую траву и вдыхая медвяной тяжелый аромат. Лучи заходящего солнца падали на шелестящую листву и развесистые стволы, длинные вечерние тени стелились перед нами, и стихал птичий хор, готовясь уступить свое место цикадам и козодоям. Лие каким-то образом удалось заразить своим энтузиазмом и меня, и, когда я взглянула в собственное отражение в спокойных темно-синих водах Аккеры, то в первую секунду не узнала себя.
- …От небес-то солнце слизло,
Темна ночерь се придила,
Ой, ладо, ладо лель,
Темна ночерь се придила…
Усталая беременная ведьма осталась в Лиалле. В Купавину Ночь на берег реки пришла юная девушка, наивная и восторженная – та, которой я была год назад. В ее глазах сияла вера в будущее – обязательно светлое! А каким еще может оно быть? Дом, в который приятно возвращаться, красивые здоровые дети, друзья, приключения и мелкие неприятности – потому что без них все равно не обойтись. И рядом обязательно тот, кого привела к тебе судьба. Тот, на чье плечо всегда можно опереться. Тот, от чьих прикосновений в тебе вспыхивает пламя и сверкают молнии…
- …С неба солнышко скатилось,
Ночка темная спустилась,
Ой ладо, ладо-лель,
Ночка темная спустилась…
Эта часть Ночи принадлежала только девушкам. Они спрашивали Купаву о самом сокровенном, самом заветном – и она давала им ответ. Иногда желанный, от которого заходится в безумном танце сердце и замирает дух, а иногда и разочаровывающий – но бывает и так. Значит, судьба еще не связала две ниточки в неразрывный узел, и надо подождать еще – но обязательно дождаться своего счастья…
- …На зеленый на лужок,
На высокий бережок,
Ой ладо, ладо-лель,
На высокий бережок…
Зара тоже изменилась. В ее глазах засветилась робкая, но отчетливо видимая надежда – на перемены в жизни, на собственную удачу и благополучие. Энтузиазм Лии не то чтобы притих – но стал не настолько явным, прячась за напускной серьезностью.
- …Под ним реченька течет,
Песни камешкам поет,
Ой ладо, ладо-лель,
Песни камешкам поет…
Аккера медленно и неторопливо несла свои воды в Этельское море. Мудрая стихия, текучая, не поддающаяся давлению, уже давно вступила в сговор с судьбой, и каждый год видела одно и то же – красивых юных девушек с распущенными волосами, приходящих на ее берега. И каждый год она приносила кому-то радость, а кому-то – огорчение. Но на следующий год девушки вновь приходили на покрытый зеленой травой берег, стремясь узнать свою участь.
- …Я сплету себе венок,
Подберу к цветку цветок,
Ой ладо, ладо-лель,
Подберу к цветку цветок…
Мы трудолюбиво свиваем себе венки – обязательно из двенадцати трав, обязательно пышный и красивый. Вплетаем в них свои тайные мечты, ожидания и желания. Шепчем цветам просьбы и сглатываем горькие комки, страшась, что они не исполнятся, но при этом все равно надеемся на лучшее.
- …Ты неси его, вода,
Как велит моя судьба,
Ой ладо, ладо-лель,
Как велит моя судьба…
А потом, вдоволь налюбовавшись своим отражением в цветочном убранстве, осторожно зажигаем свечку, укрепляем в венке и опускаем его на воду. Уже практически стемнело, и, чтобы различить наши огоньки, я добавляю в них немножко магии, и теперь они рассыпают вокруг голубые искры.
- …За крутой за поворот,
Где мой суженый живет,
Ой ладо, ладо-лель,
Где мой суженый живет…
- Элька! – Зара нервно хватает меня за руку. – Ты видишь?
- Вижу, - севшим от волнения голосом подтверждаю я.
- Но… Элька! Он же плывет!
Река ласково подхватила наши венки, чуть плеснув на босые ноги. Какое-то время нам казалось, что сейчас она так же нежно вынесет их на берег, но огоньки с голубыми искрами медленно отодвигались от нас, и вскоре засияли почти на самой середине водной глади, отражаясь в темной, почти черной поверхности.
- Элька! Он плывет! Ты понимаешь, что это значит?
Зара подпрыгивает на месте, как девочка, прижав к груди кулачки. Я понимаю ее. От восторженных писков меня удерживает только ошалелое осознание того, что судьба все-таки на моей стороне. А это означает, что мои дети не останутся без отца… а я – без того единственного человека, кто не дает мне уйти во тьму.
229 
