очень нудно 
125 
Обстановка дома на самом деле оказалась не то чтобы неинтересной… она была никакой. Безликой, словно это не жилой дом, а номер в мотеле. Необходимый минимум мебели, очень простой, подобранной по принципу максимальной практичности. Никаких безделушек, ковриков, салфеточек, декоративных элементов и комнатных растений, указывающих на вкусы хозяйки. Единственный, кто привлекал в доме взгляд – это огромный рыжий кот, вальяжно развалившийся посреди кровати и лениво приподнявший морду при нашем приближении.
- Ой, какой красавец! – восхитилась я, присаживаясь на край и протягивая руку к зверюге. Кот, полуприкрыв глаза, милостиво позволил погладить его.
- Это Рысь, - улыбнулась Эстер. – Я назвала его так из-за кисточек на ушах. Видишь, вот эта шерстка на кончиках? У котенка кисточки были более заметными.
Я кивнула. Действительно, на кончиках ушей шерсть образовывала нечто вроде рысьих кисточек.
- Переодевайся и приходи в зал, я жду тебя там.
Эстер вышла, прикрыв за собой дверь. Я подняла сумку, принесенную с собой, поставила на кровать и расстегнула молнию. Коту явно не понравилось такое соседство. Он вскочил, недовольно мявкнув, и сиганул сначала на прикроватную тумбочку, а потом на висевшую на стене полочку, свалив попутно небольшую коробку. Я метнулась было подхватить ее, но не успела. Коробка упала, крышка ее открылась, и по полу разлетелись фотографии. Много фотографий.
Я, ошеломленная, присела и подняла одну. Маленькой девочке на снимке едва ли исполнилось пять-шесть лет. Испуганная и невеселая, она тоскливо смотрела на группу детей, играющих во дворе школы. Я вспомнила, что Кэтрин уже показывала мне похожую, пояснив, что это первая частная школа, в которую ее отправили после ухода матери. На следующем снимке была та же девочка, только постарше, но с прежней грустью на миловидном личике. И на следующем – опять она. Я растерянно подбирала с пола фотографии Кэтрин в возрасте от пяти до восемнадцати лет, пока, наконец, мне не попался на глаза снимок Кейна – того мрачного и угрюмого подростка, с которым я встретилась в школе.
Я перебирала глянцевые прямоугольники, приходя во все большее замешательство. Почти на всех фотографиях, лежавших в коробке, были Кейн и Кэтрин. На нескольких – они же, но вместе со мной, Дереком или Дженни. Но зачем Эстер такое количество фотографий дальних родственников, пусть даже она провела рядом с ними несколько лет своей жизни? И где тогда снимки боле близких людей – родителей, братьев-сестер, если таковые имеются? Почему Эстер уделяет такое внимание именно Кейну и Кэтрин?
Нехорошие подозрения зародились в моей душе. Неужели Эстер… неужели ее подослал Картер для того, чтобы за его детьми был дополнительный присмотр? Но это все равно не объясняет, зачем ей хранить в коробке на прикроватной тумбочке полторы сотни снимков Кэтрин.
- Эрика, с тобой все в порядке? – Осторожно постучав, Эстер приоткрыла дверь и заглянула в спальню. – О Боже…
- Эстер, что это значит? – потребовала я объяснений и тут же мысленно отругала себя за тон, которым был задан вопрос, увидев, как женщина привалилась к косяку и тяжело сползла на пол, закрыв руками лицо.
- Эстер? Все хорошо?
В ответ послышались только приглушенные рыдания. Я, подойдя, присела рядом и осторожно дотронулась до ее плеча.
- Эстер? Простите, если что-то не так. Я просто удивилась, увидев столько фотографий Кейна… Не надо так расстраиваться… Вы имеете полное право снимать кого хотите, особенно родственников…
Эстер разрыдалась еще сильнее. Не зная, что делать в такой ситуации, я сбегала на кухню и принесла стакан воды.
- Вот… Эстер, выпейте это, пожалуйста…
Женщина трясущимися руками взяла стакан и отхлебнула.
- Спасибо, Эрика, - прерывающимся от сдерживаемых рыданий голосом шепнула она.
- Не за что… Я просто не понимаю, что происходит… Эстер, зачем вам эти фотографии?
- Потому что я люблю смотреть на них перед сном, - попыталась улыбнуться женщина.
- Но почему именно Кэтрин и Кейн? – не отступала я. – Эстер, пожалуйста… объясните мне, пока я не начала подозревать вас в противозаконной заинтересованности моим мужем и его сестрой… А это, честно говоря, первое, что пришло мне в голову.
- О господи, Эрика, о чем ты говоришь? – полузасмеялась-полупростонала Эстер. – Что противозаконного в заинтересованности матери своими детьми?
125 
