с удовольствием перечитала 
27 
– Ну, кто звонил? Заказчик?
Мерси перевела на нее взгляд. Доррис выглядела более оживленной, чем еще четверть часа назад.
Интересно, что это ее так взбудоражило? – подумала Мерси.
– Нет, не заказчик.
– А кто?
– Какая разница, мама, это был не деловой звонок.
Доррис подозрительно нахмурилась.
– Ведь ты не стала бы скрывать от меня, если бы позвонил Ронни?
– Ронни? – Мерси искренне удивилась. Ухажер Доррис еще ни разу не звонил на студию. Возможно потому, что в последнее время Доррис появлялась здесь очень редко. – Зачем ему сюда звонить?
– Значит, это был не он?
– Нет.
– Не хочешь говорить, кто это был?
Мерси досадливо поморщилась.
– Мама, какое это имеет значение! Ну Эрик мне позвонил, что особенного?
– Ничего, – нервно дернула Доррис плечом. – Тем более не понимаю, почему сразу нельзя было сказать. Тайны какие-то…
– Никаких тайн, с чего ты взяла?
– С того! Ты принялась ходить вокруг да около, вместо того чтобы просто сказать, мол, звонил Эрик.
– Я так и сказала!
– Нет, сначала ты поиграла на моих нервах, а уж потом…
– Ну и разговоры у нас с утра! – сердито воскликнула Мерси. – Чушь какая-то…
– Не я их начинаю, заметь.
– Ничего подобного, – живо возразила Мерси, – этот разговор завела именно ты.
– А ты завела дурацкий разговор на кухне!
Мерси вздохнула. Денек действительно выдался непростым. И конца ему пока не предвидится, ведь еще предстоит ужин в ресторане с Эриком.
Наступила пауза, во время которой Доррис подошла к окну и посмотрела на улицу – просто так, от нечего делать. Затем отвернулась и обвела взглядом кабинет: письменный стол с компьютером, шкафы, полки, маленький столик в углу, два кресла по бокам. Общий стиль этого помещения был сугубо деловым, даже комнатные цветы в горшках на подоконнике отсутствовали.
– Знаешь, в чем твоя проблема? – спустя несколько минут медленно произнесла Доррис.
Мерси взглянула на нее исподлобья.
– Какая еще проблема?
– Такая, на людей бросаешься…
– Я? – на миг плотно стиснув губы, произнесла Мерси.
– Не я же.
Едва сдерживая гнев, Мерси засопела, но ничего не ответила.
Тем временем Доррис продолжила:
– Так вот, проблема твоя заключается в том, что ты слишком много времени проводишь в своем кабинете. – Она вновь огляделась. – Посмотри на это убожество! Подумать только, и это кабинет дизайнера по интерьеру! Представляю, что думают клиенты, которых ты приглашаешь сюда…
Несколько удивившись, Мерси скользнула взглядом по стенам. Она так привыкла к этой комнате, что не обращала внимания на обстановку. Ее мысли были больше заняты проектами, над которыми нужно было работать, – иными словами, созданием интерьера помещений, предназначавшихся для других людей. То, как оформлен собственный кабинет, не имело для Мерси никакого значения. В этом смысле она вполне соответствовала поговорке о сапожнике без сапог.
– Клиенты думают, что оказались в рабочей обстановке, – ворчливо слетело с ее губ. – И вообще, поблагодарила бы, что я занимаюсь делами, пока ты просаживаешь наши общие деньги, развлекая своего хахаля.
– Не груби! – вспыхнула Доррис. – И не смей отзываться подобным образом о человеке, который меня любит.
Мерси не поверила своим ушам. Любит? Неужели Доррис и впрямь так считает? Тогда это катастрофа!
– Мама! Спустись с небес на землю, Ронни просто использует тебя. Как ты не понимаешь… Очнись! Сама подумай, зачем ты нужна парню, который младше тебя… не знаю, на сколько лет. Ведь Ронни почти мой ровесник!
Доррис упрямо качнула головой.
– Ну и что? Какое это имеет значение? Ронни нежен со мной, внимателен, обходителен… Короче, не чета твоему папочке, который променял меня на какую-то дикарку.
Ошеломленно уставившись на нее, Мерси несколько мгновений молчала, потом горячо произнесла:
– У всех в жизни бывают трудные времена, мама, но это не повод делать из себя посмешище.
Доррис вдруг усмехнулась.
– Хочешь узнать правду, милая моя? Ты просто завидуешь мне!
От неожиданности у Мерси открылся рот.
– Чему же тут завидовать, мама?
Усмешка Доррис стала шире.
– У тебя самой дела не так хороши, верно? Ухажеров тьма, а личная жизнь не складывается.
Подобного Мерси тоже не ожидала. В ней взметнулась волна возмущения, которую, к счастью, удалось погасить.
– Сложится, мама, как только я этого пожелаю.
27 
