40 
– Благодарю, он мне не потребуется.
Он не собирался идти ни на какой семейный ужин.
Но весь день Дин думал о белом доме, который он видел вчера. Что за люди живут так далеко от города?
Эти люди вырастили Кристен.
Они сумели воспитать дочь, которая взялась воплотить в жизнь мечту погибшей подруги. Рядом с ними она выросла доброй и искренней.
Дин тянул до последнего, а потом стало слишком поздно звонить и отказываться. Настолько поздно, что он едва успел поймать такси.
Он приехал к дому Кристен с бутылкой вина, купить которую посоветовал ему таксист, и постучал в дверь, сам себе удивляясь.
Дверь открыла высокая улыбчивая женщина.
– Должно быть, вы – Дин Сумински. Я – Джоан, мама Кристен. – Она предложила ему войти и крикнула: – Кристен! Приехал твой друг!
Когда Дин зашел в старомодно обставленную прихожую, Джоан снова улыбнулась:
– Надеюсь, вы любите ростбиф. У нас тут без изысков.
Он чувствовал себя странно и едва сумел произнести:
– Отлично.
В этот момент Кристен сбежала вниз по ступеням. Она остановилась, увидев его, и их взгляды встретились. Лицо девушки светилось от радости, а улыбка была широкой и сияющей, будто, увидев его, она стала счастливейшей женщиной на свете.
– Я так рада, что ты пришел.
– Да, простите, что не позвонил.
– Не обязательно звонить, – сказала мама Кристен, взяла Дина под руку и провела его в неожиданно современную кухню. – У нас все просто, не нужно церемоний.
Стол в центре кухни был накрыт для ужина, а вокруг царил мир, населенный кастрюлями и сковородками, разными приборами и разделочными досками, словом, всем тем, что требуется для приготовления пищи. Деревянные полы были светлыми и чистыми. Столешницы содержались в идеальном порядке.
– Я принесу еще приборы, – вызвалась Кристен.
Она ринулась за тарелками, а ее мама предложила Дину сесть за стол.
– Отец Кристен придет с минуты на минуту, – сказала Джоан, открывая один из ящиков. Она вытащила штопор и передала Дину вместе с принесенной им бутылкой вина. – Будьте любезны.
Дин открыл вино, а Кристен поставила на стол четыре бокала и улыбнулась.
У него на сердце стало легко. Теплая атмосфера дома подарила ему ощущение комфорта, которое он прежде никогда не испытывал.
Открылась задняя дверь, и в кухню вошли мужчина и парень лет пятнадцати.
– Это папа Кристен, Джеймс, и ее младший брат, Ларс. Ларс, Джимми, это друг Кристен, Дин – тот самый человек, который привез сюда своих сотрудников, чтобы они отдохнули и поработали.
– Очень приятно познакомиться.
Мистер Андерсон протянул ему руку.
– Мне тоже очень приятно. Кристен хотела, чтобы вы сюда приехали. Это особенно важно, поскольку ее второй брат, Брайан, учится на программиста в университете.
Дин взглянул на девушку, и та покраснела.
– Кристен мне об этом не говорила.
– Я не хотела давить на тебя.
Он расхохотался. Искренне.
– Шутишь? Ты поймала меня в Париже, отказывалась покидать мой самолет, пока я не выслушаю твое предложение, а теперь говоришь, что не пыталась на меня давить?
Она поморщилась:
– Может, самую малость.
За ужином они разговаривали о компании Дина, благотворительности Кристен и о мечте Ларса тоже стать программистом. Они сидели за столом, ели шоколадный торт и допивали вино, болтая, как старые друзья. Около девяти Кристен вызвалась отвезти гостя в отель.
– Я могу поехать на такси.
Натягивая куртку, она бросила:
– Ерунда. Это недалеко.
Она постоянно улыбалась, а на душе у Дина было тепло оттого, что он ощущал себя частью ее жизни. И он не противился этому.
Они сели в маленькую машину, и он молчал, пока Кристен выезжала со двора фермы на заснеженную дорогу.
– У тебя чудесная семья.
– Это правда. Спасибо, что ты был с ними так мил. Моя мама очень хотела с тобой познакомиться. Она обрадовалась, что ты принял приглашение на ужин.
– Она отлично готовит.
– Кстати, картофель – моих рук дело.
– Значит, ты тоже прекрасно готовишь. Моя бабушка в свое время тоже очень хорошо готовила, но чем старше она становилась, тем меньше ей хотелось стоять у плиты. Вот мы и ели пиццу.
– Ребенку это должно нравиться.
– Мне нравилось, – усмехнулся Дин.
– Но, наверное, не все было хорошо.
– Да, я всегда чувствовал себя брошенным. Бабушка не позволила мне вступить в юношескую бейсбольную лигу, даже не отпускала на школьные мероприятия. Она утверждала, что это дорого, а мы не можем позволить себе платить. На родительские собрания она не ходила. Именно поэтому так много времени потребовалось, чтобы понять, что я был одаренным ребенком.
40 
