Последние отзывы

  16  

— Бог ты мой, да это же сущая развалина, а, милорд?

Он заглушил мотор, и на пороге тотчас же появился высокий мужчина со строгим мрачным лицом. Судя по тому, как он был одет, виконт решил, что это Корк, дворецкий, долгие годы прослуживший у мадам Ле Февр.

— Добро пожаловать в Торр-Хаус, — сказал тот, и лицо его расплылось в неожиданной улыбке. — Вы даже не представляете, насколько я рад вашему приезду, — как, впрочем, и все остальные в этих краях. Мы все надеемся, что вы убережете усадьбу от разрушения и запустения.

— Похоже, я прибыл как раз вовремя, — заметил виконт, от взгляда коего не укрылась облезлая краска на двери и витражные окна с выбитыми стеклами, дыры в которых для защиты от непогоды были заткнуты оберточной бумагой.

— Это Беннет, мой шофер. Вы не могли бы указать ему какое-нибудь сухое местечко, где он может поставить «даймлер»?

— Для этой цели лучше всего подойдет амбар, милорд, — ответил Корк, растягивая гласные в манере коренного жителя Девона. — Там нет двери, но внутри достаточно сухо.

С лица Беннета не сходило ошеломленное выражение. Он выгрузил багаж, после чего, следуя указаниям Корка, направил авто в объезд дома.

Что до виконта, то его препроводили внутрь, и он влюбился в дом с первого же взгляда.

Холл был выдержан в типично якобинском стиле^[9] с массивной дубовой лестницей, импозантно раскинувшейся прямо перед ним, и стенами, обшитыми дубовыми же панелями. То, что виконт поначалу принял за дверцу шкафа, оказалось входом в оружейную, и молодой человек застыл, глядя на оленью голову, красующуюся над лестничной площадкой.

— Здесь можно охотиться? — поинтересовался он, когда Корк пригласил его наверх.

— Здесь лучшие охотничьи угодья во всем Девоне, милорд. Охотничий сезон в Эксмуре славится по всей стране, и вы сами убедитесь, как много народу приезжает сюда из Лондона и Бристоля, чтобы поразвлечься. У нас даже бывают промышленники с Севера.

— В самом деле? — заметил виконт, немало изумленный тем, что в этой глухомани, оказывается, ключом бьет светская жизнь.

— А через месяц начнется сезон охоты на фазанов — полное раздолье для таких джентльменов, как вы.

— Я и понятия не имел… — начал было виконт, когда Корк провел его в просторную, насквозь продуваемую сквозняками комнату с пыльной кроватью под балдахином и дубовой мебелью.

— Это была спальня мадам, но я уверен, она не стала бы возражать, то есть, если вы ничего не имеете против, учитывая…

Слова замерли у Корка на губах.

Виконт кивнул. Он совершенно точно знал, что имел в виду дворецкий.

«Если я ничего не имею против того, чтобы спать в постели любовницы моего деда», — сказал он себе.

Выложенный камнем камин поражал своими размерами, посередине над ним было высечено изображение щита.

— Сколько лет этому дому, Корк?

— Триста или что-то около того. Получив земли в этих краях, особняк построил один из шотландских лордов короля Якова I.

Виконт коснулся рукой вылинявших атласных портьер на окнах. Некогда они были богатого алого цвета, а сейчас под лучами солнца выцвели до блеклых розовых тонов. Местами ткань протерлась до дыр, как и турецкий ковер под ногами.

— Я просушил постельные принадлежности на солнце, милорд, и надеюсь, вам здесь будет вполне удобно.

Виконту пришло в голову, что постель может оказаться сырой. Подойдя к ней, он откинул красное стеганое одеяло с огуречным узором^[10] и внимательно осмотрел простыни на предмет следов плесени.

— Похоже на то, Корк, — с явным облегчением сказал он.

— Обед будет подан в восемь часов, милорд. Надеюсь, такое время вас устроит?

— Вполне, благодарю вас.

— Сегодня к ужину у нас подадут местного барашка и овощи с нашего огорода. Он, конечно, зарос сорняками, но нам хватает и того, что удается собрать. Когда мадам была жива, здесь было очень красиво, однако после ее кончины сад разросся и пребывает в запустении.

— Я намерен вдохнуть новую жизнь в каждый уголок особняка, — провозгласил виконт, глядя в потолок, на котором красовались красноречивые пятна плесени.

Через всю комнату протянулась большая трещина, а в деревянном канделябре скукожились огарки свечей.

— Прекрасные новости, милорд. А теперь, быть может, прислать к вам Хоскина, чтобы он позаботился о вас?

— Я был бы вам чрезвычайно признателен, благодарю.

  16