17 
— Когда бы вы хотели осмотреть дом, милорд? Либо я сам, либо миссис Корк готовы устроить вам экскурсию в любое время.
— Думаю, перед ужином. А потом я еще раз осмотрю его утром.
— Вы рисовальщик, милорд? Мы видели, как в дом заносили чертежную доску и решили, что вы художник, пока не обратили внимания на ее размер.
— Я архитектор, по крайней мере, был им. Мне хочется вернуть усадьбе ее былое великолепие и вновь сделать средоточием светской жизни.
— Мадам бы это понравилось, — загадочно улыбнулся Корк и, поклонившись, вышел.
Слуги внесли в комнату багаж виконта, предоставив Хоскину возможность распаковывать его.
Покончив с этим, он наполнил для виконта ванну горячей водой, которую в кастрюлях принесли служанки, прибывшие в поместье раньше него.
— Надеюсь, ваша милость не возражает против того, чтобы вымыться в столь древней лохани, — заметил Хоскин, когда последние капли горячей воды были вылиты в большую эмалированную ванну.
— При первой же возможности я установлю здесь современные ванные комнаты с проточной водой. Кроме того, надо взглянуть, нельзя ли смонтировать заодно и отопление с горячей. Завтра я разошлю приглашения строителям. Вы подготовили для меня список местных торговцев, как я просил?
— О да, милорд. В этом мне очень помог Корк. Он говорит, теперь, когда стало известно о том, что вы намерены отреставрировать особняк, у вас не будет отбоя от желающих подзаработать.
— Что ж, рад слышать.
Виконт медленно погрузился в горячую воду и, намыливая ноющие мышцы, почувствовал, как влажные густые волосы упали ему на лоб.
Опустив длинные руки по сторонам ванной, Дэвид откинулся на ее спинку и закрыл глаза.
«Я уже вижу, каким будет дом, — сказал себе виконт, — и он обязательно восстанет из пепла».
В кровати молодой человек долго вертелся без сна. Хотя она и была удобной, но все равно казалась чужой и непривычной. Кеннингтон решил перевезти сюда свою собственную из Лондона, поскольку ему претила мысль о том, что он спит на матрасе, на котором некогда возлежали его дед со своей любовницей.
Вскоре в доме стало тихо, в комнате ощутимо похолодало, но сон по-прежнему не шел к нему. В конце концов он встал и набросил на себя теплый домашний халат.
Расхаживая по комнате, он увлеченно размышлял о том, каким будет его новый дом. Взяв в руки альбом для рисования, в котором набросал предварительные эскизы своего будущего проекта, виконт принялся рассматривать их заново, с учетом того, что увидел только что своими глазами.
— Нет, оранжерее здесь не место, — бормотал он себе под нос, зачеркивая ее на рисунке. — Зато тут можно, пожалуй, добавить еще один этаж.
Не отдавая отчета своим действиям, он взял карандаш и принялся переделывать чертеж. Он работал всю ночь и даже не заметил, как пролетело время.
Хоскин, войдя к нему рано утром с подносом, поразился, застав хозяина на ногах.
— Милорд, вы выглядите так, словно всю ночь не смыкали глаз.
— Так и есть, — отозвался виконт, устало растирая лицо сильной рукой. — Я не мог заснуть в этой постели, а как только в голове у меня начали складываться идеи и планы того, как восстановить особняк, понял, что мне будет не до сна. И потому я встал и начал работать. Прошу вас, Хоскин, после завтрака перенести все мои рабочие принадлежности в библиотеку. Не могу же я все время работать здесь! Я нуждаюсь в каком-то спокойном месте, где мне не будут мешать горничные и служанки.
— Разумеется, милорд, — ответил Хоскин, протягивая ему чашку чая.
Немного погодя, после того как с завтраком было покончено, виконт нетерпеливо поспешил в библиотеку, горя желанием немедленно приступить к работе.
— Особняк пребывает в куда большем запустении, чем я предполагал изначально. Мне понадобится вся моя изобретательность, — пробормотал себе под нос Дэвид, затачивая карандаш и доставая чистый лист бумаги. Он уже ощутил, как его охватывает знакомое возбуждение в предвкушении нового проекта. — Пожалуй, да, я буду здесь счастлив.
Он взялся за работу, и его привлекательное лицо расплылось в улыбке.
* * *
— Вы уверены, что мы едем в правильном направлении, почтенный? — обратилась Луэлла с вопросом к кучеру, когда экипаж, нанятый ими в Саутгемптоне, начал подниматься по склону холма.
Графиня негромко застонала. Лицо ее выглядело бледнее, чем сегодня утром.
Луэлла умоляла ее задержаться в Саутгемптоне еще хотя бы ненадолго, но тетка даже не пожелала слушать племянницу. И вот теперь с каждой пройденной милей ее состояние ухудшалось.
17 
