очень нудно 
36 
— Не думаю, что сумею пережить еще одно бегство от него. Пожалуй, будет лучше, если я уступлю и выйду за него замуж.
— Луэлла! И думать забудь о подобной глупости! — вскричала тетка, выпрямляясь во весь свой немалый рост. — Я не желаю даже слышать об этом. То, что мне сейчас сказал по телефону виконт, не оставило у меня и тени сомнения — он без памяти влюблен в тебя. Дорогая, тебе выпал шанс обрести счастье — и потому ты должна преодолеть нынешние трудности, умоляю.
Несмотря на все уговоры, Луэлла продолжала сидеть на софе, не зная, что предпринять. Девушка чувствовала любовь к виконту, но одна только мысль о Франке Коннолли подавляла всю ее волю к сопротивлению.
— Я так устала скрываться от него, — прошептала она, качая головой. — Очень устала.
— Обещаю, это будет твой последний побег, — вновь взмолилась тетя Эдит. — А теперь пойдем со мной, тебе нужно умыться. Мы останемся наверху, если там ты будешь чувствовать себя в безопасности, но я уверена, Беллами не пропустит никого дальше входной двери.
В конце концов Луэлла дала увести себя наверх.
— С собой мы возьмем только самое необходимое, — сказала графиня. — Все остальное я попрошу Беллами отправить прямиком в Шотландию. Вероятно, это послужит нам дополнительным отвлекающим маневром, если тот детектив увидит, что наш багаж отправляется на вокзал Чаринг-Кросс, а не Паддингтон.
После того как Луэлла позволила убедить себя, ей не понадобилось много времени, чтобы уложить кое-какие вещи в саквояж. А затем она стала ждать, когда же Беллами сообщит им, что все готово к отъезду.
— Кучер уже ждет вас, миледи.
Беллами был рослым коренастым мужчиной, поэтому, когда он появился в дверях, создалось впечатление, будто заполняет собой весь дверной проем. Графиня сочла, что он без труда одолеет Коннолли, если тому вдруг вздумается прибегнуть к насилию.
— Благодарю вас, Беллами. Я передам лорду Кеннингтону, что вы были очень добры к нам.
— Пустое, миледи. Вы гости в доме его милости, и он ожидал бы от меня никак не меньше того, что я уже сделал.
Но не успели они спуститься и до половины лестницы черного хода, как парадную дверь сотряс громкий стук. Они замерли на месте, когда эхо гулких ударов раскатилось по всему дому.
Беллами взглянул на графиню, на лице которой была написана мрачная решимость. Она знала, что этот стук может означать лишь одно — Франк Коннолли нашел их.
— Быстрее, миледи. Если мы спустимся по лестнице в кухню, то потом я пойду и открою входную дверь. Мне доставит удовольствие выпроводить этого наглеца несолоно хлебавши.
Беллами провел их через помещение для мытья посуды и вывел во двор. Едва ступив наружу, Луэлла услышала, как фыркают лошади, и дамы поспешили к экипажу.
— Впусти меня немедленно, прохвост!
Резкий, хриплый голос Франка Коннолли прозвучал так громко, что его было хорошо слышно даже на конюшне в задней части особняка.
Луэлла как вкопанная застыла на месте, когда голос эхом прокатился по пустынной улице.
— Луэлла, Беллами позаботится о нем. Быстрее в карету!
Графиня действовала мягко, но решительно. Взяв племянницу за руку, она помогла той подняться по ступенькам и подтолкнула ее в комфортабельное нутро экипажа с сиденьями, обитыми бархатом, и полированной деревянной отделкой.
Тем временем Беллами наслаждался каждым мгновением, стоя в холле и выжидая подходящего момента, чтобы отворить входную дверь.
Наконец, когда Коннолли пришел буквально в неистовство, колотя в дверь, он одернул на себе ливрею и лопатообразной ладонью пригладил волосы.
Отодвинув засов, Беллами распахнул парадную дверь, возвышаясь как скала над довольно-таки низкорослым и плотным Франком Коннолли, лицо которого уже побагровело от злости.
— Где она? Я знаю, она здесь. Отступи в сторону, приятель, и дай мне пройти.
— Прошу прощения, сэр, но я не могу впустить вас. Дома никого нет.
— Вздор, Луэлла здесь, я знаю это. Я требую, чтобы меня провели к ней!
— Сейчас в доме нет леди с таким именем, — сообщил ему чистую правду Беллами. — Они отбыли в Шотландию час назад или около того.
Франк Коннолли на мгновение растерялся. Мысли его разбегались, когда он сделал попытку сосредоточиться. Но ведь Джонс сказал, что собственными глазами видел их сегодня в этом самом доме примерно в половине шестого! Как же они могли уже уехать в Шотландию?
36 
