очень нудно 
40 
Он заметил, что она не решается заговорить, и заподозрил самое худшее.
— Была, — наконец промолвила девушка своим ясным музыкальным голосом. — Но после того, что я намерена открыть вам, быть может, вы захотите взять свое предложение обратно.
— Никогда! — вскричал он, и его карие глаза вспыхнули пламенем страсти. — С какой стати я должен делать нечто подобное?
— С такой, — негромко произнесла Луэлла. — Однажды я уже была помолвлена — с другим.
Сердце виконта билось так сильно, что ему было трудно дышать.
— И только? — бессвязно пробормотал он. — Это не имеет никакого значения… и ничуть не помешает нам с вами обручиться.
— Но я… товар, уже бывший в употреблении.
— Вы имеете в виду…
— Нет. Мое целомудрие осталось неприкосновенным, но правда заключается в том… что я сбежала с ним. Мы собирались пожениться.
Виконт встал из-за стола и опустился на колени рядом с мисс Риджуэй. Взяв руку девушки, он бережным движением обратил ее лицо к себе и теплым взглядом своих карих глаз заглянул ей в глаза.
— Луэлла. Повторяю еще раз — это не имеет никакого значения.
— Но тот человек стал причиной большого скандала во Франции, поскольку уже был женат. Мне было очень стыдно, и я думала, что умру. Об этом писали газеты, хотя мое имя нигде не упоминалось.
Виконт с трудом проглотил комок в горле. Он любил ее так сильно, что, даже если бы речь шла о вопиющем нарушении приличий, ему не было бы до этого никакого дела.
Стоя на коленях рядом с ней, он хотел лишь одного — обнять ее и поцеловать.
— Луэлла, для меня это ровным счетом ничего не значит. Вы — такая, какая есть, и я нежно люблю вас. Из-за этого человека вы почувствовали себя обесчещенной, не правда ли?
— Да. Я решила, что отныне ни один достойный мужчина даже не взглянет в мою сторону. И когда впервые встретила Франка Коннолли, то, признáюсь вам, его внимание капельку польстило мне, лишь потому я не отвергла его немедленно. Разумеется, вскоре он стал куда более настойчивым и начал доставлять мне беспокойство, но я считала виноватой во всем себя. Он заявил, что мы должны пожениться, и я вдруг поняла: избавиться от него невозможно. Коннолли откуда-то узнал историю с Жаном-Мари и угрожал погубить имя моей семьи, если я не соглашусь.
— Он негодяй и трус! Такие люди ничем не лучше животных…
— Однако… — начала было девушка, но тут же умолкла, стоило виконту обнять ее и прикоснуться поцелуем к мягким губам.
Когда они наконец оторвались друг от друга, виконт бережно погладил ее по щеке и вздохнул.
— Ох, Луэлла. Я так люблю вас. Ничто из того, что вы скажете, не сможет отпугнуть меня. Итак, вы согласны выйти за меня замуж? — Выпустив ее из объятий, он упал перед ней на колени и судорожно сжал ее ладошку в своих руках. — Ответьте «да», Луэлла. Окажите мне честь и станьте моей женой.
Ее глаза наполнились слезами, когда она взглянула на него, так искренно стоящего перед ней на коленях.
Она ни о чем не думала, потому что просто выразила то, чем было переполнено ее сердце.
— Я согласна, — прошептала девушка. — Ведь я тоже люблю вас.
— Луэлла, дорогая моя! — воскликнул виконт, выпрямляясь во весь рост и поднимая ее на ноги вслед за собой.
Он не мог поверить тому, что наконец-то она оказалась в его объятиях.
Когда губы их оторвались друг от друга, Луэлла прильнула к его груди, подобно маленькому беззащитному существу, ищущему тепла и покоя. И это вдруг преисполнило его стремлением защитить ее от всего мира. Кеннингтон понял: теперь, отныне и навсегда, его долг состоит в том, чтобы оберегать ее от всяческого зла.
— Никогда бы не подумал, что могу быть так счастлив, — прошептал он, баюкая ее в своих объятиях. — Ты сделала меня счастливейшим из смертных.
— Я думала, уже не заслуживаю любви.
— Но почему? Только из-за того, что по несчастью влюбилась в человека, который не заслуживал тебя?
— Считала, что Господь будет наказывать меня до конца моих дней, — пролепетала Луэлла, когда он бережно коснулся губами ее волос.
При этих словах его сердце едва не выскочило из груди, и в ответ он лишь крепче прижал ее к себе.
— Господь не осуждает тебя за то, что ты полюбила. Скорее, он наказывает тех, кто не осознает всей важности любви.
— Но разве может кто-либо не понимать столь очевидных вещей? — словно не веря своим ушам, тихо спросила Луэлла.
40 
