41 
— Когда-то и я полагал, будто любовь — пустяк, которым можно пренебречь, — признался виконт, взглядом умоляя ее не думать о нем дурно.
И в этот самый момент раздался стук в дверь.
— Это, наверное, Корк, — сказал виконт. — Я попросил его, чтобы он оставил нас одних, после того как подаст кофе.
Луэлла рассмеялась, и смех девушки прозвучал сладкой музыкой для его слуха.
— То-то меня удивило, почему его так долго нет. С твоей стороны это был очень ловкий ход.
— Я знал, что должен или добиться от тебя ответа, или умереть. А теперь, пожалуй, впущу Корка, после чего отправлюсь к твоей тете. Поскольку твоего отца больше нет с нами, она выступит в роли ближайшей родственницы.
— Ты собираешься просить моей руки у тети? — словно не веря своим ушам, переспросила Луэлла.
— Разумеется. Именно так все и произойдет. Кроме того, я не могу отделаться от чувства, что твоя тетя придет в восторг, потому что к ней обращаются за согласием в столь важном вопросе. Она ведь очень сильно любит тебя и стала твоей второй матерью.
— Да, ты прав. Не знаю, что бы я делала без ее доброты. Она приняла меня, когда больше никто и слышать об этом не хотел.
Взяв Луэллу за руку, виконт повел ее в Синюю комнату.
Постучав и войдя внутрь, они застали тетю Эдит сидящей у окна и воздающей должное отличному обеду.
— Тетя, а как же ваша головная боль?
— Она оказалась не такой сильной, как я полагала вначале, — с улыбкой ответила та.
— Леди Риджуэй, я должен попросить вас кое о чем, — начал виконт. — Я сделал Луэлле предложение, и она приняла его. И вот теперь мы пришли к вам с просьбой дать нам разрешение на брак.
Графиня восторженно захлопала в ладоши.
— Ох, Луэлла! Разве не говорила я тебе, что все будет хорошо? Разумеется, лорд Кеннингтон, я даю вам свое благословение.
— Прошу вас, называйте меня Дэвидом. В конце концов, уже совсем скоро мы станем родственниками.
— Дэвид, я очень рада, — заявила графиня, поднимаясь на ноги, чтобы обнять сначала его, а потом и Луэллу.
— Полагаю, сейчас будет вполне уместно открыть шампанское.
— Что, уже в полдень? — с деланным удивлением промолвила Луэлла.
— Почему бы и нет?
— Вы читаете мои мысли, — добавила графиня, направляясь к колокольчику.
Немного погодя, откупоривая бутылку одного из самых любимых сортов вина мадам Ле Февр, Корк улыбнулся про себя, слушая, как хлопнула пробка.
«Мадам была бы счастлива увидеть такой день, — подумал он, закрывая дверь в комнату, где начиналось небольшое празднество. — Она всегда говорила, что этот дом был полон любви, и теперь, похоже, прежние времена возвращаются».
* * *
Тем же вечером за ужином Луэлла высказала пожелание поработать в саду.
— Это было бы своего рода благодарностью тебе за все, что ты для нас сделал.
— Но ведь ты — моя невеста, и тебе не нужно благодарить меня за что-либо. И ты, и я должны быть благодарны Господу за то, что он свел нас вместе.
Перегнувшись через стол, виконт взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.
На безымянном пальце Луэллы сверкал крупный изумруд в окружении россыпи мелких бриллиантов.
В глубине души Дэвид искренне сожалел о том, что рядом нет ни отца, ни бабушки, чтобы разделить с ним эти благословенные минуты.
Впрочем, виконт уже начал каждую неделю тайно писать бабушке, прося Корка или миссис Корк начертать адрес на конверте, дабы отец не распознал его почерк и не уничтожил письмо до того, как оно попадет к ней.
И сейчас он уже знал, о чем напишет ей в следующий раз — о том, что обрел любовь и обручился, намереваясь сочетаться законным браком.
— Но когда же состоится свадьба? — осведомилась графиня. — Вы поразмыслили о ее месте и времени?
— Надеюсь, мы оба согласны в том, что, раз наша любовь расцвела в Девоне, то здесь нам и стоит пожениться, — ответил виконт.
— Вы пригласите членов своей семьи?
— Не думаю, что отец унизится до того, чтобы присутствовать на моей свадьбе и войти в дом любовницы своего отца!
Графиня с трудом скрыла улыбку. Во Франции подобные вещи давно уже не были в диковинку, но здесь, в Англии, на них все еще смотрели крайне неодобрительно.
— Я понимаю, что вы не хотите напоминать своей бабушке о том, что она была не единственной женщиной в жизни своего покойного супруга, — ответила миледи. — Но ведь она наверняка желает вам счастливой семейной жизни, ведь так? В конце концов, ей вовсе не обязательно входить в этот дом.
41 
