25 
Она уже собралась войти в свою комнату, как вдруг заметила, что к ней поспешно направляется миссис Дарроуби. На лице экономки была написана тревога.
— Ох, мисс Люсия! Вот вы где. А я искала вас повсюду.
— Мама — ей не стало хуже?
— Нет, она еще спит, но я бы хотела поговорить с вами с глазу на глаз.
Люсия пригласила экономку к себе в комнату и затворила дверь.
— В чем дело, миссис Дарроуби?
— Позвольте мне говорить откровенно, мисс. Этот доктор Мейбери… Не думаю, что он так уж хорош. Сегодня утром он весьма поверхностно осмотрел хозяйку и заявил, что она страдает от бронхита в легкой форме.
— У мамы уже было такое раньше.
— Нет, мисс. Я знаю, что такое бронхит. Перед приходом доктора она кашляла кровью, но мне не хотелось беспокоить вас, а он не проявил никакого интереса к моим словам. Да и кто я такая, чтобы спорить с таким важным человеком?
Люсия ненадолго задумалась, прежде чем ответить. Отчим отказался посылать за доктором Глоссопом, а у нее самой денег просто не было. Стоимость же его визита была слишком высока, чтобы скрыть ее среди остальных домашних расходов.
— Миссис Дарроуби, мы должны сами сделать все, что в наших силах, и воспользоваться тем, что имеем. Не спускайте с мамы глаз и, если будут какие-либо изменения, немедленно пошлите за мной.
— Послать за вами? А разве вы куда-нибудь уезжаете?
— Начиная с понедельника по будням я буду отсутствовать, но на уикенды стану возвращаться непременно. Вам придется управляться одной.
Лицо миссис Дарроуби сморщилось.
— Ах! — воскликнула она и заплакала. — Мне страшно даже подумать о том, как хозяйка воспримет эти новости. Это все устроил ваш отчим?
— Тише. Что толку обвинять кого-либо? Не хочу заранее пугать вас, миссис Дарроуби, но мы оказались в весьма незавидном положении. И я прошу вас с достоинством встретить все трудности, которые могут выпасть на вашу долю, пока ситуация не улучшится.
— Разумеется, мисс, — шмыгая носом, с достоинством ответила экономика. — А сейчас я пойду и приготовлю чай.
Миссис Дарроуби вышла из комнаты, а Люсия расплакалась навзрыд.
«Она права. Как мама воспримет известие о том, что отныне меня целыми неделями не будет дома? Об этом должен был бы сообщить ей мой отчим, а не я или слуги».
Она в отчаянии ударила кулачком по подушке.
«Я никогда не прощу себе, если после моего отъезда маме станет хуже и она умрет, — всхлипнула она. — И я больше никогда не буду разговаривать с отчимом».
Но в глубине души она осознавала, что судьба ее решена. Что ждет ее в десяти милях отсюда, в поместье Лонгфилд-манор?
Глава пятая
Бесцельно слоняясь по дому, Люсия в конце концов оказалась возле комнаты матери. Тихонько приоткрыв дверь, она заглянула внутрь. Мать все еще спала, и рот у нее приоткрылся во сне. Кожа ее обрела сероватый оттенок, а дыхание было затрудненным.
Люсия не могла смотреть на мать без слез.
— Мама, — негромко всхлипнула она.
Подойдя на цыпочках к кровати, Люсия осторожно разгладила покрывало и опустилась в кресло, стоявшее рядом.
Она долго сидела молча, глядя на мать и чувствуя, как сердце ее разрывается от жалости.
«Что я буду делать, если мы потеряем ее? Она выглядит такой больной».
Она опустила взгляд на пузырьки и бутылочки на прикроватной тумбочке и принялась внимательно их рассматривать.
Взяв в руки флакон из коричневого стекла в заднем ряду, закрытый корковой пробкой, она озадаченно нахмурилась, заметив струйку засохшей жидкости на ободке.
— Мне придется поговорить с миссис Дарроуби насчет того, что она должна лучше соблюдать гигиену в комнате больной, — пробормотала она себе под нос.
И тут в глаза ей бросилась надпись на этикетке.
— Лауданум![14] — в ужасе ахнула девушка.
В эту самую минуту в комнату вошла миссис Дарроуби, держа в руках поднос с чаем.
— Вот вы где, мисс. А я заходила к вам в комнату, поскольку дверь была открыта. Но я так и думала, что застану вас здесь.
— Миссис Дарроуби, вам известно, что доктор Мейбери прописал маме лауданум?
Экономка опустила глаза, и на лице ее отобразилось смятение.
— Я сказала доктору, что вам это не понравится, но он посоветовал мне не совать нос не в свое дело, а заодно запретил давать ее милости мои, как он выразился, колдовские снадобья.
— Я бы предпочла, чтобы вы, напротив, дали ей настойку собственного приготовления, миссис Дарроуби. Вы должны были обратить мое внимание на это.
25 
