106 
— Предположим, что я поступаю глупо, но я не хотела бы, чтобы она совершила ошибку. Думаю, что все матери беспокоятся за своих детей.
— Разве он чем-нибудь огорчил вас?
— О нет, не он.
— Значит кто-нибудь другой?
Она с тревогой смотрела на меня, напоминая животное, попавшее в западню.
— Я так давно в этом доме, — сказала она, меняя тему. — Когда я не знала, как жить дальше…
— … мистер Хенникер предложил вам вести хозяйство.
— Здесь я вырастила своих детей. Ко мне относились так, как будто… я член этой семьи.
— Мистер Хенникер был удивительно добрый человек.
— Я не могу вынести, когда в доме что-нибудь в беспорядке. И мне не нравится то, о чем говорят.
— О чем же? — быстро спросила я.
Она беспомощно посмотрела на меня, затем сказала:
— Если сказал «а», то надо сказать и «б». Это влечение… или что-то в этом роде.
— О чем это вы?
Она оглянулась, как будто искала путь к отступлению.
— Вы последняя, кому я хотела бы сказать об этом.
— Почему? Это касается меня?
— Это целый узел лжи…
— Миссис Лод, продолжайте. Вы сказали уже слишком много. Кто-нибудь клевещет на меня?
— О нет, не на вас, миссис Мэдден. Все жалеют вас.
— Почему же они жалеют меня?
— Все считают, что мистер Хенникер напрасно составил такое завещание. Миссис Бэннок не любят в этом городе. Ее совсем не любят. О, мистер Мэдден рассердится, если узнает. Я не должна этого говорить. Он выгонит меня. Вероятно я заслуживаю этого, потому что рассказываю вам…
— Я хочу знать, что говорят.
— Если я расскажу вам, вы обещаете ничего ему не говорить?
— Моему мужу?
— Да, пожалуйста, не говорите ему ничего. Он рассердится. Бог знает, чем все это кончится. Это только разговоры, вот и все, но я не могу этого выносить. Я говорила им, что все это ложь, но конечно, они вам ничего не скажут. Вы — последняя, с кем они будут говорить.
— Миссис Лод, я хочу знать обо всем.
— Это не то, о чем говорят, но взгляды… жесты… и…
— Влечение, — сказала я.
Слова полились потоком.
— Люди говорят, что между ними всегда что-то было. Эзра мирился с этим долгое время из-за своего положения в компании. Затем он не выдержал и… поэтому умер.
— Нет! — яростно закричала я, забыв, что это то самое, о чем я сама думала. — Это невозможно!
— Они говорят, что Зеленый луч у нее, потому что он взял опал из тайника и отдал ей.
— Никогда не слышала подобной глупости, — твердо сказала я.
— И я тоже. Но все это огорчает меня. И вы как раз поймали меня в такой момент.
— Я рада, что вы рассказали мне об этом, миссис Лод. Но давайте забудем эти выдумки.
Она помедлила.
— Ну, я, конечно, не верю этому, но думаю… Я только считаю, что вы должны быть настороже. — Я удивленно посмотрела на нее, а она, кусая губы, в смятении пробормотала: — Должны избегать сплетен.
«Ку-ку, ку-ку…» — запели часы на стене, отсчитывая время своим дурацким криком.
* * *
Когда я приехала в город, мне казалось, что люди украдкой смотрят на меня с жалостью и спрашивают себя, все ли я знаю. В таком месте, как это, известно все обо всех. С каждого столба на меня смотрели объявления об убийстве Эзры. В городе было тревожно. Самым приемлемым объяснением случившегося была версия о беглом преступнике, который сразу покинул эти места. Единственное альтернативное мнение заключалось в том, что убийца среди нас. Я же знала, что убийца посещал Павлины и настолько часто, что никто не заметил, как он закопал кошелек в саду.
Когда я пришла в контору, Джереми ждал меня. Он хотел показать мне тот опал, который я обнаружила, в обработанном виде.
— Вы можете гордиться своей находкой, — сказал он мне.
— Как вы думаете, я чему-то научилась или это просто удача?
— Это не только случайность.
Он принялся готовить чай. У меня было огромное желание поговорить с ним о своем открытии и страхах, потому что он казался одним из немногих людей, с кем я могла поделиться опасениями. Но я знала, что этого делать нельзя.
Я перевела разговор на Зеленый луч.
— До вас дошли слухи о том, что Эзра похитил опал и погиб под его роковым воздействием? — спросила я.
— Я никогда не обращаю внимания на подобные слухи, — ответил он.
— Предположим, что это правда.
— Прежде всего, Эзра не вор. Он никогда бы ничего не похитил.
106 
