41 
Так или иначе – я ненавижу и злюсь, но уже давным-давно научилась жить с этими чувствами в мире и согласии, ни о чем не жалея, никого не призывая и не плача. Бриллианты – лучшие друзья девушек после простых золотых слитков и счетов в банках. У меня были именно такие друзья, я не была одинока, а больше мне никто не был нужен.
Моя машина летела по Ленинскому проспекту, пробок не было – середина дня. В радиоприемнике играла песня «Нас не догонят», я улыбалась, но улыбка моя была плохая и злая. Чем дальше я отъезжала от больницы, тем злее я становилась, тем плотнее сжимались мои губы. Дашка сидела рядом, буквально вжавшись в сиденье автомобиля, и молчала, парализованная каким-то священным ужасом. Скорее всего, она никогда в жизни не ездила на таких скоростях. Молодые люди из Ростова ее могли катать максимум на мотороллере. Машины там были только у самых приблатненных, тех, что покинули ПТУ еще на первом курсе, сделав выбор в пользу карьеры в криминальных организациях. Такие, конечно, могли и на угнанной «Вольво» покатать, но Дашка была слишком молода, слишком романтична для того, чтобы общаться с местным блатняком. Странным образом Дашка умудрялась жить среди самого грязного отребья (прежде всего я имею в виду нашу матушку, конечно) и не запачкаться при этом. И как это она умудряется никого не ненавидеть. Я льстила себя надеждой, что она такая хоть немного от того, что у нее есть я. Всегда была. У меня же не было никого.
Спидометр показывал сто сорок километров в час. Иногда приходилось выезжать на встречную полосу, чтобы не снижать скорость. Я была настолько зла и плоха сегодня, что даже хотела каких-нибудь проблем. Чтобы меня остановили, чтобы заставили дышать в трубку, а я бы всех послала, швырнула бы в лицо постовому свои документы и уехала бы, предварительно пообещав ему увольнение – достаточно было сообщить Свинтусу о своей проблеме. Мне нравилось так делать, это бодрило сразу и Свинтуса, и меня.
– Знаешь, если мне сейчас не отдадут права, я вечером никуда с тобой не пойду. Ты хотел в гости? Так и иди один, если не можешь даже сделать так, чтобы меня не останавливали! Что? Номера твои крутые, видимо, недостаточно круты. Да! Скажи это человеку под номером 22935-43 – он говорит, что лишит меня прав на полгода. Да, встречка. Но тут пробка! И что мне делать?
– Я сейчас приеду и разберусь, – обреченно вздыхал Свинтус.
– Приезжай, а я уезжаю без прав. Мне тебя некогда ждать, у меня маникюр! – Да, я любила выкидывать такие штучки.
Не знаю, как, но права возвращались ко мне всегда – через пару часов. Иногда это сопровождалось лекциями, что вытаскивать меня из ДТП не будут и что встречку придумали не для того, чтобы по ней ездить, тогда я начинала требовать себе мигалку и шофера. Таких полномочий у Свинтуса, видимо, не было. А он очень не любил, когда что-то было не в его власти. Я же такие моменты коллекционировала и трепала ему нервы время от времени.
– Ты хочешь есть? Ты же с утра ничего не ела! – крикнула я Дашке, умело выруливая среди разделительных ограждений. Пару раз невнимательные водители со встречки еле успевали уклониться от меня в самый последний момент. Кто не спрятался – я не виноват. То есть не виновата. Так что для всех будет лучше не попадаться мне сейчас под руку или скорее под колеса.
– Юля! Меелня ждвоыд! – пробормотала в ответ что-то неразборчивое Дашка, продираясь сквозь грохот моих прекрасных, премиум-класса, колонок.
– Что? – крикнула я.
– Меелня джвоит! – снова ничего не разобрать.
Ткнув пальцем в приборную панель, я отключила музыку и свернула в первый же переулок. Руки дрожали.
– Что? – рявкнула я зло, хоть и не хотела на самом деле пугать Дашку. Просто… все происходящее меня саму напугало до чертиков.
Дашка побледнела и принялась, неуклюже барахтаясь, отстегивать ремень безопасности.
– Мне надо выйти! – пробубнила она сквозь зубы.
Я ударила по тормозам, и Дарья чуть не впечаталась в лобовое стекло. Ой, как же я была зла. Припарковалась прямо на пешеходном переходе – из вредности и еще потому, что мне все можно. Такая у меня должность. Ради чего еще есть смысл становиться любовницами таких, как Свинтус?
– Куда тебя несет? – раздраженно спросила я, но сестренка уже выскочила из автомобиля, и все стало понятно. Скрючившись в три погибели, она застыла над пожухшим, утратившим цвет газоном. Ее вырвало. Потом еще и еще. Я прикусила губу. Я еще не успела привыкнуть к тому, что моя Дарьяна, моя синеглазая хохотушка беременна. Это были совершенно незнакомые, пустые и лишенные смысла слова. Беременна. Что? Как это? Какая связь между появлением на земле человека и этой скрюченной в три погибели девочкой, которую только что вытошнило на газон?
41 
