44 
– Ну что ты! Не все такие! – Дашка вскочила и покраснела.
Какая она у меня выросла хорошенькая. Не тощая жердь с тряпками от кутюр на плечах, а нормальная, среднего роста, румяная и округлая девушка, которую так и хочется обнять и прижать к себе.
– Конечно, не все. Но те, кто принимает решения, – только такие.
– Ты просто заработалась. На самом деле ты так не думаешь. Просто мы слишком на тебе висим, вот ты и устала. Юлечка, ну что ты. Люди хорошие. И любовь есть, это точно. У нас вот в соседнем доме приехала семья – мама, папа и четверо детей. Знаешь, как они друг друга любят! Знаешь, как они счастливы! Просто тебе не хватает чего-то тут, в Москве этой. Еще бы, жить на такой верхотуре – там же и воздуха-то не остается.
– Даша, я не просто думаю, что все такие. Я и сама такая. Какая же ты у меня наивная! – я всплеснула руками. Официант принес наши соки. – Не хочешь видеть правды? Хочешь всю жизнь прожить с закрытыми глазами, как живут почти все?
– Да что такое эта твоя правда?
– Ну уж точно не то, что тебе в школе говорили, – вздохнула я. – Правда – что докторша сегодня говорила тебе то, за что ей заплатили денег. Хочешь знать, сколько? Тысячу долларов.
– Сколько? – ахнула Даша.
Ее, как ни странно, больше поразила сумма, а не сам факт.
– И ведь ты ей поверила, моя дорогая, – поддела ее я. – Ты, прилетевшая в Москву на крыльях любви к неизвестному мальчику, полная любви и надежд, была тут же опутана сетью. И если бы я не передумала, сейчас ты уже отходила бы от наркоза. Ну что, разве ты сама решаешь хоть что-то в своей жизни? Ты можешь в чем угодно убеждать себя, но сегодня все решали я и мои деньги.
– Ты… ты подкупила ее? Но зачем? Чтобы не тратиться на моего ребенка? – дошло наконец до моей сестры. Дошло, и лицо ее перекосилось от ненависти и ужаса.
– Не совсем так. Я сделала это, чтобы защитить тебя.
– Меня?! Зачем меня спасать? Разве я просила меня спасать?
– А РАЗВЕ НЕТ?! – громко крикнула я. Ее перекошенное от ярости лицо меня полностью устраивало. – Разве ты не приехала ко мне безо всякого приглашения, не образовалась на моем пороге, чтобы я решила все твои проблемы?
– Нет! Я только…
– Только что? Хотела, чтобы я нашла тебе твоего Юру? Не ври ни себе, ни мне! Ты просто растерялась, ты одна, у тебя нет денег, тебе нет даже восемнадцати лет. Тебе негде жить. У тебя нет никакой профессии, ты живешь много лет на мои деньги. И ты приняла единственное верное решение и приехала к единственной хищнице в нашей родовой ветке – ко мне.
– Ты не хищница. Ты… ты наговариваешь на себя. – Даша села обратно на стул, испугавшись того внимания, которое мы начали привлекать.
– Я? Я наговариваю на себя? Ты так думаешь?
– Да! Я знаю тебя! Может, ты и хочешь считать себя такой вот стервой, но я-то тебя знаю! И ты не такая!
– А какая? Что ты обо мне знаешь? Что я экономист, что я работаю в Москве, что я подарила тебе швейную машинку. Да уж, немного. Хватит витать в облаках и идти на поводу у чужой воли! Если бы ты хотела сама рожать, если бы твердо это решила – разве бы притащила я тебя к Агате? Разве ты дала бы ей себя уговорить? Ты не держишься за свои решения, моя дорогая. Тебя легко напугать, моя дорогая. Ты веришь всему, что тебе говорят. Ты думаешь, что люди добрые.
– Но ведь они добрые. Ты – добрая! Подруга у тебя – добрая!
– Подруга? Ты про Маринку, что ли, говоришь?! – Тут я не удержалась и расхохоталась в голос. – Да мы с Маринкой этой злее всех чертей в этом чертовом городе. Ни черта ты меня не знаешь.
Я отсмеялась, щелкнула пальцем (официант подбежал молниеносно) и заказала нам какой-то еды – самой дорогой и замороченной, из меню шеф-повара. Так всегда проще – не надо думать, выбирать, тратить время. Лучше сразу брать какой-нибудь самый дорогой и пафосный суп. «Две порции пафосного супа, пожалуйста. С креветками размером с мой кулак. Или даже со Свинтусов». Даша сидела как в воду опущенная и молчала. Тогда заговорила я.
– Знаешь, почему ты сидишь тут со мной? Только по одной причине – потому что ты моя сестра. Не потому, что я добрая, а потому, что ты – моя единственная семья. А семья – это святое. Вопросы крови – самые важные, и их еще никто не отменял. Но не будь никогда сентиментальной, Даша. Хочешь стать взрослой? Хочешь родить этого ребенка? На самом деле этого хочешь? Заучи, как молитву – никогда ни за что не верь людям. Никому. Даже мне.
– Но почему?
– Потому что я – злая и плохая. И все здесь – злые и плохие. Все хорошие – они пьют по подворотням, как наша мамочка. А выживают только злые и плохие. И ты должна научиться быть плохой и злой, если хочешь выжить. Если хочешь, чтобы выжил твой ребенок и чтобы его детство не было таким, как у нас с тобой.
44 
