очень нудно 
45 
– У меня было нормальное детство! – выпалила Дашка и густо покраснела.
– А у меня – нет. Потому что у меня, уж извини, еще не было меня. А у тебя была я. И у твоего ребенка буду я, и в этом ваш счастливый билет. Но ты должна делать все, что я скажу, и в точности так, как я скажу. Моя жизнь сложна и не слишком законна, и ты не должна мне ничего испортить.
– Не слишком законна? – протянула Даша и испугалась.
Тут я сочла возможным вскрыть карты.
– Я живу с мужчиной, который женат…
– Но ты и раньше говорила об этом. Это не страшно, да?
– Которого не люблю. Я живу с ним только из-за денег. Он занимает довольно высокий пост в нашей системе, он борется с коррупцией, и небезуспешно. А я при нем, любовница, дорогой товар, которым он хвастается перед друзьями.
– Может быть, он тебя любит! – Как за последнюю надежду, она уцепилась за призрак любящего Свинтуса.
– Он меня любит, да. Спать он со мной любит. Любит, как на меня смотрит его шеф. Любит, потому что я на двадцать лет его моложе и потому что я хорошо умею любовь его подогревать, не давать его огню погаснуть. Это, моя милая, целое искусство – заставить мужчину потерять голову. Я тебя научу, если захочешь.
– У меня есть Юра, это мне не нужно.
– Ах да, Юра. К Юре твоему мы еще вернемся. А пока еще немного обо мне. Итак – я содержанка, причем дорогая, можно сказать, даже эксклюзивная. Но все равно в моей жизни крайне много есть от проститутки. Свои правила. Клиент всегда прав. Клиента можно поменять только на другого клиента. Мой товар – комплексный продукт, имидж. И в этом имидже, дорогая сестричка, сказать по правде, нет ни слова правды. Мой так называемый гражданский муж человек щедрый и для моего дела подходящий идеально. Только вот проблема – он обо мне тоже ничего не знает.
– Как это? – опешила Дарья.
– А вот так. Он живет с тем образом, который был наиболее востребован и продан ему за хорошие деньги. Как на аукционе, понимаешь. Для него я – избалованная студентка, истеричка с утонченным вкусом, из хорошей семьи. Деталей много, и тебе они, в общем, ни к чему. Главное, что между этим миром и тем, из которого ты ко мне приехала, нет ничего общего. Разве что это слово «экономист», оно удобно легло в обе истории.
– Юля! Что ты такое говоришь!
– А что я такого говорю? Ты же хотела правды? Вот тебе правда! Это и есть моя работа – жить со Свинтусом. Работа как работа, и оплачивается складно. Хватает на все, и на твоего ребенка хватит. Если ты, конечно, не побрезгуешь теперь и не выскочишь из этого кабака со словами: «Я никогда больше не желаю тебя видеть, презренная шлюха». С другой стороны, ты должна подумать хорошенько, прежде чем крикнуть такое. Денег у тебя нет. На что ты собираешься ребенка одевать, кормить? А вдруг ребенок заболеет, ему потребуется реальная медицинская помощь, а не та, что полагается по системе страхования. Агату не забыла? Неужели ты захочешь лечиться у таких врачей?
– Нет! – вскрикнула Дашка.
Принесли суп с креветками, но ни одна из нас к нему даже не притронулась. Кажется, у Дашки тоже пропал аппетит. Я продолжила:
– Или, предположим, ты принесешь в дом коляску, а мать ее пропьет. Или ты получишь деньги от государства, на которые сможешь купить себе и ребенку овса. Положены же малолетним матерям-одиночкам какие-то копейки! Так мать эти деньги украдет. А если, не дай бог, не станет бабы Зоси? Ты же не сможешь даже на работу выйти! Или придется ребенка отдавать в ясли, где его не будут кормить и он начнет болеть чем-нибудь страшным. Ты этого хочешь? Ты об этом думала? Ты хоть один вопрос себе задала или только думаешь о своей большой любви к какому-то Юре! Юре! – я фыркнула и залпом допила воду. Подумала было, а не заказать ли мне что-нибудь покрепче, но вообще-то во мне и так хватало адреналина.
– Юля, но ведь как-то люди живут! – растерянно пробормотала Даша. – Не все же вот так, как ты…
– Как я? О да. Чтобы жить, как я, нужно уметь и знать очень многое. Нужно уметь одеваться, уметь себя подать. Нужно быть профессионалом своего дела, хоть в твоих словах и прозвучала изрядная доля презрения ко мне и к моему делу! – горечь вырвалась, хоть я и не хотела этого. Мне всегда было плевать на то, что думают обо мне окружающие, но на Дашку я так плюнуть не могла. Она замолчала и принялась помешивать ложкой желтый кремообразный суп, который, как мне показалось, она явно не сочла за съедобный. Да уж, не борщ. Потом вдруг вскочила со своего места и бросилась ко мне, обниматься, конечно же. И тут же расплакалась.
45 
