54 
— Я всегда мечтал об этом, — ответил лорд Дэмиен, но смотрел он только на Грейсилу.
Она улыбнулась ему в ответ, и Вирджил в который раз с восхищением подумал, что ее улыбка — самая прекрасная в мире. Он снова нежно взял ее под руку и повел вниз по мраморным ступенькам.
— Куда мы идем? — спросила Грейсила.
— А как ты думаешь?
— На наше место?
— Конечно, куда же еще?' Хотя однажды я уже попрощался с ним, когда решил навсегда уехать из Англии.
— Забудь об этом, пожалуйста, — попросила его Грейсила. — Теперь мы навеки под защитой Небес, которые чудесным образом соединили нас с тобой.
— Ты счастлива? — спросил лорд Дэмиен.
Грейсила засмеялась своим серебристым смехом:
— Ты еще спрашиваешь! Да я готова танцевать и петь от счастья, летать по небу и бегать по воде!
— Я тоже. Но мне все еще страшно.
— Страшно?
— Мне кажется, что я еще недостаточно наказан судьбой за свои грехи. Я недостоин такого совершенства, как ты, Грейсила.
Она нежно прижалась щекой к его плечу.
— Ты слишком принижаешь себя. Я предпочитаю видеть тебя надменным и пугающим, таким, каким ты предстал передо мной в первый день, — пошутила она.
— Надменным и пугающим? — переспросил Вирджил. Он не смог удержаться от смеха. — Так я до сих пор так выгляжу?
— Нет. Я скоро поняла… что это просто фасад, маска, и открыла твое истинное лицо, твою душу.
— Секрет мужчин в свободе духа, — пробормотал про себя лорд Дэмиен, а вслух произнес: — Нет, я не свободен, я пленен, заворожен и очарован навеки!
— Я сама этого хотела, — ответила она. — Но что я стану делать, когда тебе все это наскучит и ты захочешь вернуться к прежним развлечениям: веселым вечеринкам, вину и женщинам?
— А наутро — проповедь и сода. Нет, это меня не интересует.
Грейсила захлопала в ладоши и весело рассмеялась.
— Ну от меня ты проповедей не услышишь!
— Никогда! — уверенно сказал он.
Так, разговаривая, они не заметили, как достигли ручья. В опускающихся сумерках он казался еще более загадочным: серебристая лента с журчанием исчезала в таинственной лесной чаще.
Они стояли под тем самым деревом, где впервые встретили друг друга. Грейсила ждала, что муж обнимет ее, но Вирджил задумчиво сказал:
— Здесь я встретил звезду-беглянку, которая изменила всю мою жизнь.
— Представь себе, что ты проехал мимо, а у меня… не хватило смелости окликнуть тебя.
— Нет, это сама судьба повернула меня назад. Радость моя, как я счастлив, что нам обоим так повезло!
Вирджил посмотрел на нее и очень бережно обнял. Грейсила подняла на него свои прекрасные синие глаза, а ее полураскрытые губы манили его поцелуем. Какое-то время, он, любуясь, не мог оторвать от нее взгляда.
— Ты такая красивая, такая чистая! Я снова боюсь, что недостоин тебя.
— Я люблю тебя. Мы принадлежим друг другу!
Ее глаза светились, а голос был таким волнующим! Он склонился над ней, и их губы встретились. Это был необычный поцелуй — поцелуй, в который Вирджил вложил все свое уважение и почитание, всю готовность служить своей жене, как королеве или прекрасной богине. Но ее нежные мягкие губы, сладостный трепет, содрогнувший юное гибкое тело, разожгли в нем огонь страсти, и его поцелуи стали жарче и настойчивей.
— Я люблю тебя, звезда моя, любимая, драгоценная, моя жена! — шептал он.
Он зацеловал ее всю — губы, плечи, ее нежную шейку, снова губы… Грейсила задохнулась от почти невыносимого томления, от упоительной радости слияния, ей еще неведомого и превзошедшего ее самые смелые мечты.
— Ах, Вирджил… Вирджил, — словно зачарованная повторяла она.
Прошло немало времени, прежде чем они смогли оторваться друг от друга, и, посмотрев на небо, увидели, что из сине-золотого оно стало розовым, и последний лучик заходящего солнца прощальной золотой ниточкой сверкнул и погас за деревьями. На темнеющем небосклоне взошла первая звезда.
— Все спит, и в небе розовом, широком.
Одна звезда сияет светлым оком.
— Ты прекрасней всяких звезд, — прошептал лорд Дэмиен. — Пойдем обратно?
— Мы пойдем вместе! Это так… так замечательно.
Она замолчала, а потом тихо проговорила:
— Ах, Вирджил, если бы ты только знал, каково бы мне было возвращаться одной в Баронс-Холл, когда кончились бы эти пять часов счастья, которые ты подарил. А как ты думаешь, Вирджил, когда мы умрем, мы найдем друг друга снова?
54 
