очень нудно 
41 
— Одному богу известно, кто придет первым. Пожалуй, это дело случая.
После напряженнейшего состязания двух самых великолепных жеребцов, Крусадер добился победы, обойдя соперника меньше чем на полголовы.
— Я в жизни не видел лучших скачек, Вэлент, — сказал король, когда все кончилось. — Впрочем, волноваться было не о чем. Все знают, что удача сопутствует вам во всем. Естественно, что в борьбе за самый почетный трофей вы были просто обречены на успех.
Король сокрушенно вздохнул: его лошадь сошла с дистанции.
Однако, будучи от души привязан к графу Треварнону. Его Величество не однажды за вечер выпил за его здоровье — победитель был на обеде официальным почетным гостем.
В течение обеда граф Треварнон постоянно чувствовал на себе тяжелый, пристальный взгляд леди Сайдел, не суливший ничего хорошего.
В какой-то момент он пришел к выводу, что излишне драматизирует положение дел, и дал себе слово ни за что не оставаться с надоевшей любовницей с глазу на глаз.
Весь этот день он рассматривал в бинокль толпу зрителей, пытаясь отыскать юное нежное существо с фиалковыми глазами. Он был уверен, что его спасительница будет, как всегда, в белом.
Однако в этой неистовствующей толпе, более многочисленной, чем в предыдущие дни, трудно было найти кого бы то ни было.
На всем протяжении скаковых дорожек почти на милю вытянулись ряды карет, а перед ними толпились зрители, на время вытесненные с променада, по которому в другие дни прогуливались в перерывах между заездами, обмениваясь впечатлениями о состязаниях.
В некоторых местах экипажи стояли по шесть в ряд, и те, кто оказался между ними и скаковым полем, не могли разглядеть ровным счетом ничего.
Из-за прекрасной погоды и в предвкушении волнующего поединка благородных животных, на которых были поставлены огромные деньги, людей собралось как никогда много, и освободить скаковое поле было совсем не просто.
Граф помнил те времена, когда это делали иомен-пикеры, действительно вооруженные пиками, позднее уступившие свои функции особой конной полиции.
В конце концов порядок рано или поздно воцарялся, однако из-за трудности процедуры начало скачек обычно задерживалось.
Поскольку состязания и награждение победителей затянулись, граф Треварнон, заезжавший в Лэнгстон-Мэнор, чтобы переодеться к торжественному обеду у короля, торопился в замок Виндзоров и несся на такой скорости, что Джем, удостоившийся чести его сопровождать, скакал рядом, затаив дыхание от страха и восторга.
К счастью, эта лихая поездка закончилась благополучно.
Позднее стало известно, что в тот же день на дороге в Лондон произошел ряд несчастных случаев, в которых по меньшей мере две жертвы скончались на месте. Несколько лошадей оказались жестоко покалечены.
Король, несмотря на мучившую его подагру, был в превосходном расположении духа, а что касается леди Конингем, то граф наслаждался ее обществом. Зная ее как обворожительную и умную женщину, он не обращал внимания на слухи, усиленно распускаемые о ней.
Вся компания, собравшаяся у короля, состояла из числа ближайших друзей графа.
Он всегда был очень близок с герцогом Йоркским, что не мешало этим джентльменам отчаянно соперничать на скачках и в фехтовальных турнирах. В этот вечер оба они принимали поздравления, сияя от счастья.
Герцог Йоркский был донельзя измучен треволнениями состязаний и суетной светской жизнью, неизменно окружающей их. У него лишь хватило сил сонным голосом сообщить другу, что это самые лучшие скачки на его памяти и что он в равной мере рад его и своей победе, да похвастаться крупным выигрышем.
Надо сказать, что каждый год зрители сходились на том, что нынешние состязания — лучшие за всю историю, из чего следовал вывод, что каждый следующий турнир оказывался еще лучше предыдущего.
Герцог Йоркский не отличался особым умом, но, обладая тактом и врожденной интуицией, сумел избежать роковых ошибок, из-за которых его братья испортили себе репутацию порядочных людей и заслужили всеобщее презрение.
Благодаря доброму нраву и порядочности он снискал всеобщее уважение и любовь, и граф неоднократно говорил своим друзьям:
— Его светлость — единственный представитель августейшего семейства, проявляющий себя как истинный английский джентльмен старой доброй закалки.
В этот вечер слева от графа сидела очаровательная княгиня Эстерхази, не скрывавшая желания пофлиртовать с блестящим соседом, как она часто это делала, в прошлом, едва ей представлялся для этого подходящий случай.
41 
