275 
– Мы бы обменяли ее и на Поти, если она согласится. Когда Поти пришла к нам, она сказала, что ей не нравится, как ты на нее смотришь. Однако Макуту говорит, что ее глаза свидетельствуют об ином. Может быть, ты просто пришлешь ей миромиро… – И вождь улыбнулся.
Миромиро… В мифологии маори эта птица пела любовные песни женщинам, к которым сватались мужчины. Крис почувствовал, как краска заливает его лицо. Он не думал, что Кэт выразилась настолько ясно, когда переехала в деревню маори. Однако не исключено, что Макуту умеет читать мысли: от этой старухи всего можно было ожидать. На миг его охватила радость при мысли о том, что он мог бы открыто посвататься к Кэт, а Джейн в это время была бы счастлива с вождем маори. Будь он свободен, Кэт уступила бы ему. Она ведь любит его так же сильно, как и он ее. Однако это невозможно.
– Те Хайтара, ничего не выйдет, – с сожалением произнес он. – Браки пакеха может расторгнуть только смерть, разводов не бывает. По крайней мере, я не знаю, как это устроить.
Вождь удивленно нахмурился, и его татуировки снова заплясали. Те Хайтара был необычайно высоким и крепким мужчиной. Крис задумался, почему до сегодняшнего дня ему не приходило в голову, как хорошо он подходит Джейн даже физически.
– Я могу сказать тебе, как устраивают разводы, – спокойно произнес вождь. – Это несложно. Тебе достаточно лишь попросить тохунга спеть каракиа токо. Это разлучает мужчину и женщину – так были оторваны друг от друга Папа и Ранги. И после этого оба могут связать себя новыми узами.
Крис нервно рассмеялся. Это было слишком заманчиво – буквально его ожившая мечта! Избавиться от Джейн, никогда больше не слышать ее нытья и насмешек… И получить Кэт, ее нежный голос, ее смех… Этот обмен наконец-то сделал бы его счастливым.
– И тем не менее я не могу согласиться, – произнес он, несмотря на то что сердце его обливалось кровью. – Это противоречит нашим традициям. Это не в обычае, это что-то вроде тапу. Ты должен понимать.
Те Хайтара покачал головой.
– У нас это не тапу, – ответил он. – И для Джейн это тоже не тапу. – Он выпрямился, стал вдруг еще выше и внушительнее. – Теперь ты должен понять, – громко произнес он, – я здесь не для того, чтобы просить твоего согласия. Я хочу предложить тебе уту, чтобы между нами не пролилась кровь.
Крис знал, что под уту маори подразумевают что-то вроде платежа, которым пытаются загладить несправедливость. Совет старейшин выносил решение об уту, если кто-то обижал другого человека или совершал кражу. Иногда это слово обозначало плату за кровь, которая могла предотвратить войны между двумя племенами.
– Но что до развода, – спокойно продолжал вождь, – это дело решенное. Джейн уже попросила тохунга Макуту об этом. Церемония состоится на закате, на тростниковом берегу реки, у скал перед леском. Ты можешь прийти или нет, взять нашу землю или продолжать платить аренду. По сути, ничего не изменится. Сегодня Джейн станет свободна.
Разумеется, Крис пришел на церемонию развода, присоединился к нему и Карл. Ида тоже была бы не против туда сходить. Она была потрясена, но также и пришла в восторг, узнав о возможности покончить с неудачным браком. Ее уже давно перестало интересовать, насколько ее поступки или поступки других угодны Богу. Она пришла к выводу, что, если Господь не слишком равнодушен или не настроен враждебно по отношению к своим созданиям, Он скорее одобрил бы ее союз с Карлом, нежели с Оттфридом.
Однако сегодня ей пришлось остаться на ферме. Некоторые овцы должны были принести ягнят, и Оттфрид требовал присутствия Иды на случай, если вдруг что-то пойдет не так. Молодая женщина пыталась возразить, что она ведь будет недалеко, у реки, вернется в течение часа, но он не хотел и слушать. Кроме того, он вдруг словно вернулся в Рабен-Штейнфельд и принялся поносить безбожную церемонию, в которой Ида ни в коем случае не должна участвовать.
– Он хочет, чтобы сегодня ночью я была с ним, – доверительно сообщила Ида Карлу, прежде чем тот ушел, и потупилась.
Карл испытывал едва ли не физическую боль, видя, как страдает любимая. Однако он уже не ревновал, в конце концов осознав, что Оттфрид может овладеть лишь телом Иды, а душа ее давно принадлежит ему. И только мысль о боли и постоянных унижениях, которые она все так же терпеливо сносила, терзала его. Он каждый вечер беспокойно расхаживал между конюшнями и домом Иды.
275 
