12 
– Увидишь сам, – голосом пророка произнесла леди Эвелин.
– Почему вы не остались в своем доме, пока здесь все не починят?
Его мать улыбнулась.
– Мы переехали не из желания чувствовать себя важными птицами, просто дома нужно переклеить обои. Через неделю я вернусь.
– Разумное решение, – заметил Джон.
– Конечно, разумное. Но тебе придется остаться в этом мавзолее, поскольку ты глава семьи. – Леди Эвелин произнесла это таким торжественным тоном, что стало понятно – она шутит. Потом обычным голосом она добавила: – Но, если хочешь знать мое мнение: этот дом в жутком состоянии, и жить здесь просто опасно.
– Все настолько плохо? – спросил Джон.
– Посмотри хотя бы на эту комнату. Обои отстают, две оконные рамы сломаны. Твой дядя мирился с этим, но он думал о своих «заблудших овцах».
– Что стало с «заблудшими овцами»?
– Они все еще здесь.
Джон вскинул голову.
– Что?
– Но, мой дорогой, что нужно было с ними сделать? Выставить на мороз?
– Сейчас май.
– Но в декабре, насколько я знаю, похолодает, – неопределенно произнесла она. – К тому же на моей памяти и в мае снег шел.
– Мама, можно ближе к делу? – недовольно сказал он.
– Но они и есть дело. То есть они здесь и им некуда идти. Так что же делать? Наш адвокат говорит, что им нельзя оставаться, чтобы они ничего не украли, но поскольку здесь и красть-то нечего, это вряд ли имеет какое-либо значение.
– И много их?
– Да… Несколько… Я никогда их не считала.
Джон на время потерял дар речи. Понимая, что сейчас не сумеет во всем как следует разобраться, он решил подумать об этом попозже.
– Пока меня не было, что-нибудь случилось?
– Случилось. Провалилась одна из стен фасада, но все ждали твоего возвращения, чтобы решить, что с этим делать.
Джон ненадолго задержал дыхание, пытаясь заставить себя поверить, что все это происходит не по-настоящему.
Нет, прежде чем что-то предпринимать, нужно как следует осмотреть весь замок, решил он.
– Ступай-ка ты к себе, милый, отдохни с дороги. А я пришлю в королевские покои что-нибудь перекусить.
– Мама, я бы хотел, чтобы вы так не говорили. Сама идея о том, что я буду жить в королевских покоях, совершенно нелепа. Почему бы просто не сказать «ступай в свою комнату»?
– Потому что ты герцог Честертон и тебе положено соответствовать своему титулу.
– Даже если эти покои больше похожи на свинарник?
– Герцог может жить достойно и в свинарнике, – ответила леди Эвелин. – Никогда не забывай, что ты герцог и что это честь.
– Мама, вот уж не думал, что вы так проникнетесь значимостью герцогского титула. Что это вы?
– Не говори ерунды. Это все-таки герцогский венец.
– Вы могли получить его, если бы вышли за моего дядю, это все знают.
– Да, – вздохнула она. – Но я полюбила твоего отца. Вышло крайне неудобно.
– Дядя любил вас?
– О да. Он и твой отец даже дрались на дуэли. Это было очень волнительно.
– А из-за того, что кто-то из них мог погибнуть, вы не волновались? – удивленно спросил Джон.
– Нет, конечно же. Они дрались на кулаках, так что, строго говоря, это была не настоящая дуэль, но все мы так это называли.
– И как прошло?
– Твой отец хотел ударить Руперта, но промахнулся. Потом Руперт ударил и попал, но скорее случайно, чем расчетливо. Папа попятился и споткнулся об утку, которая как раз шла на пруд, отчего плюхнулся на землю. Руперт заявил, что получил сатисфакцию, и на этом все закончилось. Он был шафером на нашей свадьбе, и они с твоим отцом очень любили друг друга.
– Готов поспорить, вы получили настоящее удовольствие, – усмехнулся Джон.
– Разумеется, получила. Ни из-за одной другой девушки в Лондоне мужчины не устраивали дуэль. Они все позеленели от зависти.
– Повезло вам, мама.
– Такие вещи нам посылаются свыше, чтобы скрасить нашу жизнь. Других причин я не вижу.
– А что дядя Руперт? Он смог забыть вас?
– Он говорил, что нет. По его словам, он так никогда и не женился, чтобы мой сын смог унаследовать его титул.
– Не может быть!
– Он выразился такими словами: «Тогда следующий герцог будет нашим общим, Эвелин, и большего счастья мне не нужно».
– Неужели так и сказал? – не поверил Джон.
– Боюсь, что да. Не знаю, как мне удалось не рассмеяться.
Джон зашелся хохотом.
– И что, он это серьезно говорил? – спросил он, когда отдышался.
– Милый, конечно нет. Остыв после так называемой влюбленности в меня, он с удовольствием зажил холостяком, а этим он просто оправдывал свое нежелание жениться. Но это было волнительно и очень льстило мне. Потом он был только рад, что меня нет рядом и никто не мешает ему селить в замке своих странных друзей. Завтра ты встретишься с ними.
12 
