39 
Госпожа Богарне явилась по летней погоде в легкой тунике из тюля с обтягивающим трико бежевого цвета под ним, выгодно оттенявшем смуглый цвет ее кожи, и в простой шляпке с лентами. Подруги нежно расцеловались. После чего госпожа Тальен немедленно пожаловалась:
– Роза! Помоги мне! Мы никак не можем придумать, как убрать мои волосы на этот раз!
Госпожа Богарне приняла живейшее участие в затруднении. Некоторое время все трое обсуждали различные варианты, но так ни к чему и не пришли. Но госпожа Тальен заметила, что гостью что-то как будто бы гнетет. Тогда она прямо спросила об этом.
– Мне нужно с тобой посоветоваться, – отвечала госпожа Богарне. Взглядом давая понять, что в присутствии парикмахера вести разговор было бы нежелательно. – Это недолго.
Поэтому госпожа Тальен поблагодарила куафера за работу, но предложила прерваться на полчаса. Когда же за мастером закрылась дверь, она спросила:
– Что случилось, дорогая? Что-то с детьми? Евгений? Гортензия?
– Нет, с ними все благополучно. У меня другое… Скажи… Что ты думаешь о генерале Бонапарте?
Госпожа Тальен пристально посмотрела на подругу – как умеют смотреть только женщины, оценивающие конкурентку.
– Это тебя Поль просил обратить на него внимание? – спросила она напрямик.
– Разве тебя тоже?..
– Нет, – ответила госпожа Тальен. – Но мы с ним говорили об этом человеке. И он спрашивал меня то же самое. Поль хочет, чтобы ты сблизилась с ним?
– Да, – подтвердила госпожа Богарне. – После того что случилось… Поль хочет, чтобы возле генерала был кто-то, близкий ему…
– Наивный хитрец… – поджав губы, сообщила госпожа Тальен. – Ему следовало подумать об этом раньше… Еще весной. Кстати – я ему это прямо сказала! А он никак не успокоится…
– Я сказала ему то же самое, Тереза, – ответила госпожа Богарне. – Но я подумала… – она замолчала.
– Что? – спросила госпожа Тальен. И, взяв пуховку, принялась сосредоточенно рассматривать в зеркало свое лицо.
– Мне уже тридцать два, – с обезоруживающей откровенностью произнесла госпожа Богарне. – И у меня двое детей и никакой опоры в жизни, кроме нашего общего друга. А то, что случилось, показывает, насколько и эта опора шатка… У тебя, если что случится – есть хотя бы знаменитый муж. И огромный выбор среди поклонников. А у меня? Мне надлежит позаботиться хотя бы о детях…
Госпожа Тальен искоса посмотрела на подругу в зеркало. Не дождавшись продолжения, она закончила за нее сама:
– И ты решила попробовать?… Не ради Поля – ради себя?
– Да. Но… – госпожа Богарне нервно сцепила пальцы и сжала их с силой. Заломив руки. – Ты больше с ним общалась последнее время. Ты знаешь его лучше. Что он за человек?
– Он – это Революция.
Глаза двух женщин встретились в зеркале. Старшей – с недоумением, младшей – выжидательно. Несколько долгих мгновений две подруги депутата Барраса, не мигая, мерились взглядами.
– Ты?.. – удивление Розы было неподдельным. – Ты хочешь…
– Нет, – госпожа Тальен отвернулась. – Не хочу. Уже…
Это признание по силе не уступало признанию госпожой Богарне собственного возраста. В будуаре повисло напряженное молчание. Нарушила его госпожа Богарне.
– Тереза… – виновато начала она. Но госпожа Тальен не дала ей договорить.
– Не извиняйся! – сказала она. – Я уже пережила это. Чего и тебе советую поскорей сделать. А твое намерение лучше вообще немедленно забыть.
– Но почему? – поразилась госпожа Богарне. Ибо такой на редкость холодный тон от подруги она слышала нечасто. – Он что, не интересуется женщинами?
– Интересуется мужчинами, хочешь сказать? – усмехнулась хозяйка будуара. – Не повторяй этих дурацких сплетен. Он просто работает по двадцать часов в сутки – ему вообще ни до чего нет дела!.. Но женщина у него есть… И этой женщины нам с тобой не пересилить, дорогая…
– Кто же эта женщина? – еще более удивилась госпожа Богарне. – Почему ее никто не знает? И неужели она настолько хороша?
– Не знаю, насколько она хороша, – снова легкая кривая усмешка тронула губы госпожи Тальен. – Но очень может статься, что мы обе вскорости будем перед ней склоняться в реверансе… И ты, кстати, ее знаешь…
– Как? Эта девочка?! Да она же совсем еще ребенок!
– Ну, не такой уж ребенок, – усмешка Богоматери Термидора стала откровенно циничной. – Не моложе нас с тобой в наши первые замужества…
– И ты думаешь, что они…
39 
